Тяжело фонарю: лампа жарит снутри, А снаружи – морозец под тридцать, Ненавидят вампиры его, упыри И закону враждебные лица, Все, кто света боится, любя темноту, «Счастье» ищет, блуждая в потёмках, Фонаря избегают лучей прямоту, В рукаве пряча милую «фомку»… Улетели давно в южный край все грачи, Он же светит в любую погоду, Служит век не «царю», не вельможам в ночи, Прогорая, свет дарит народу.
Не приемля энерго-щадящую ртуть – Кто ж захочет в «геенне» травиться! – Он луне освещает космический путь, Чтобы та не могла заблудиться.
Обольёт, не жалея, вдруг дождь ледяной, Ураган зла добавит недугу, Закидает позёмка сплошной пеленой, Приглашая в напарницы вьюгу…
Для него на земле наступил уже ад, Чтоб не сжечь, днём дают передышку, «А смеркается – снова ответственный гад Рвёт рубильник, не выпустив книжку! Пунктуален на службе домашний алкаш, Это дома теряет дар речи, Хоть бы раз не включил, я б ему, баш на баш, Не ронял шапку снега на плечи!
Одиноко, лишь только ночною порой Сядет белая – сверху – ворона, Нелегко среди чёрных живётся одной, Нарушая вороньи законы…
Посидит, помолчит и безмолвно вспархнёт, Избегая сородичей стаю – Одиночкой ей только позволен полёт По родному, враждебному краю…
Ну, а мне одному всё светить и светить При нелётной и лётной погодке, Ожидая, что лопнет вольфрама вновь нить, Чтобы отпуск устроить короткий!»
|