Февраль, как враль, смешно разноречив.
И всё ж неужто виноват февраль,
что я чуть-чуть лишь сердце подлечив,
могу споткнуться и упасть в печаль,
что серой лужей зябнет под дождём,
а завтра будет солнце отражать,
гореть фальшивым золотым огнём, от холода дрожать
чтоб через день под каплями дрожать?

Изменчивым таким же становлюсь –
то раскисаю, как изношенный башмак,
то в руки взяв себя, опять бодрюсь,
то вновь теряю к жизни всякий смак.

Я трезво это всё осознаю,
при этом трудно что-то предпринять.
И неохота нынче жизнь мою
хоть даже в чём-то к лучшему менять.