Ну, не люблю я кошек – плохих и даже хороших, и чёрных, и рыжих, и белых, и скромных, и очень смелых, холёных домашних, бродячих, на маленьких тигров похожих. Во мне что-то есть собачье, ведь не люблю я кошек. Но камни я в них не бросаю, спрятавшись за забором. Бывает урчу и лаю, но я их не убиваю, тем более не сдираю с них, опостылевших, кожу. И не грожу террором, хотя не люблю я кошек. И утопить их в море грозить никогда не стану. Пусть их, мной не любая стая, не узнает вселенского горя. И пусть мне простят за сравнение, допущенное в стихотворении. Но мне и арабы нелюбы, как кошки, патологически. А я не зову во все трубы уничтожить их всех физически. Я не призываю к террору против арабских граждан. На этой земле без укора проживать может каждый. И пусть как собака с кошкой, но только, но только без драки. Здесь со своею ложкой пропитаться способен каждый.
Мужеством бы надо обладать в старости, чтоб жизни не бояться. Только, где его бесплатно взять, чтоб взаправду смелым оказаться. Внешне – так на всё нам наплевать, допускаем в поведении заскоки. А на деле – лишь хвостом вилять можем, потому что одиноки. Одиноки мы – вот в этом суть и причина нынешних всех стрессов. И кончаем жизненный мы путь под жестоким повседневным прессом подведения итогов жизни всей, где навалом и успехов, и ошибок. Но тот мир давно ушедших дней менее сегодняшнего зыбок. В нём увереннее чувствуешь себя. Там давно забыты все испуги, кончилась ненужная борьба, позабыты хулиганы и хапуги. Это нынче смелым надо быть, чтобы жизни нашей не бояться. Только смелости нам нынче не купить, а за так ей неоткуда взяться.
|