Часть первая. ИСТОКИ. Глава первая. Яков Рохлин, будущий отец Льва Рохлина. Из воспоминаний Григория Александровича Пустырникова.
Ныне я израильтянин, И зовут меня Гедалья, (Так родители назвали) А в России был Григорий. Отчество моё – Абрамыч, Александровичем звался, Чтоб в России не дразнили. А фамилия – Пустыльник. Рассказать хочу о друге, Будущем отце героя, О котором ты напишешь.
Это было в сорок первом. Оказались в окруженьи И попали в плен. Фашисты Приказали перед строем Коммунистам и евреям Выйти. Тут же расстреляли. Я высокий, белокурый, На еврея не похожий, Потому в строю остался, И фамилию назвал я, Имя, отчество – другие, И никто меня не выдал.
А потом, в сорок четвёртом, Мы бежали к партизанам, А в апреле, в сорок пятом, Я уж был в родной Одессе. Только радости особой Мне не довелось изведать: Тут же всех нас, бывших пленных – Снова в лагерь, за «колючку». Там я встретил День Победы. СМЕРШ. Допросы и проверки, А в июле – в новый лагерь, Но не в концентрационный, А в другой: фильтрационный.
Есть в Киргизии посёлок, Называется Майлису. Вот туда и привезли нас, На рудник на смертоносный, Там уран мы добывали. Я бы там погиб. Но просто Повезло: ведь, я электрик, И меня определили Не на шахту, слава Б-гу, На подстанцию. Монтажник. Потому-то я и выжил.
Хочешь знать, как мы там жили? В глинобитные бараки, По пятьсот нас набивали В каждый. Спали мы на нарах Двухэтажных. А матрасы, Хлопком скомканным набиты И кишели все клопами. Кто на шахте, все болели, Сколько их поумирало! А причины мы не знали. Голод? Плохо там кормили, Как в концлагере. Но всё же Там страшнее был убийца: Радиация… Ты знаешь, Что начинка первой бомбы Атомной была оттуда, Из проклятой этой шахты?
Там и встретился мне Яша, Яша Рохлин с Казахстана. С ним мы крепко подружились. Всё мы знали друг о друге. Знаешь, как в плену он спасся? Он татарином назвался: Я, мол, Якуб Рахматулин, Потому и обрезанье: Ведь татары – мусульмане. Хорошо владел татарским, Да и внешность не типична Для еврея. Так и выжил. Рассказал мне, что женат он, Что остались в Казахстане И жена, и сын, и дочка. Как же он по ним тоскует! И мечтает непременно, Коль судьба – живым остаться, В Казахстан, к семье вернуться. «Только выживу ль – не знаю», – Заключил рассказ он грустно. Да, он выглядел ужасно: Ведь, на шахте он работал, Так ослаб, что еле ноги Волочил. «Большая просьба: Помоги уйти из шахты На наземную работу, А не то я здесь погибну. Ты замолви там словечко Пред начальством». Удалось мне, И подсобником на кухню Он попал. Стал поправляться. Так что, выручил я друга, Он потом домой вернулся, Через год после Победы, Год ещё прошёл – родился Третий, мальчик. Львом назвали. Вырос он, стал генералом, О котором ты расскажешь.
*По материалам очерка Якова Штернберга, израильского журналиста.
|