Над смертию глумясь под дулом револьвера, С улыбкою кручу фатальный барабан. Жизнь, втоптанная в грязь, – завидная карьера, Которой награждён афганский ветеран.
За смертную игру не смейте, идиоты, Поэта упрекать. Вы грязью увлеклись. Тому уж тридцать лет, как парни разведроты, С которыми служил, на Небо вознеслись.
И не один уж раз я мнил в ночи глубокой, Что, может быть, зазря я выжил в том аду, Что не пришлось бы выть от скорби одинокой, Когда б скончал свой путь с Присягою в ладу.
Не зная о Христе, по-Христиански жили, А ныне – бенефис злодеев и паскуд. Разрушена страна, которой мы служили, И мерзок сатана в обличии Иуд.
Но не удержит дух соломенная клетка У тех, кто сотни раз с Отчизной умирал. Житуха на Руси – гусарская рулетка. Кто помер – повезло. Кто выжил – проиграл.
Быть иль не быть – решай, никчёмная судьбина, Безсмертием чреват отверженный пророк. Пылает разум мой, и вместо сердца – льдина. Прокручен барабан. И палец жмёт курок.
|