Он проклят и душа пуста,
Изъела сера, порохом налита,
Его немые сонные глаза,
Не свяжут ничего сердито.
Воинственный настрой исчез,
Как и пропали прежние порывы,
И умирающий собою не созрел,
А погибает медленно, неторопливо,
Увяз в порочности, не каянности шелест,
Свобода превратилась вся в обман,
Припасть к судьбе пропащей на колени,
И тишину уродуя ласкать.
Накрыть холодным мокрым полотенцем,
Горящую под язвами тоску,
Наполненную кипятком прошедшей лести,
Слезливо-мраморную, первую росу,
Забыто и беды не слышно,
Она ушла, как осень за весной.