Был болен. Родные зазвали сиделку – блондинку годов тридцати, медсестру. Крутилась она целый день, словно белка, в коротком халатике, в розовых тру…
Уход и леченье микстурами, грелкой; уборка квартиры, аптека, обед… Ах! Бедная, бедная фея – сиделка, – раба обстоятельств, и комплексов нет.
По правде сказать – мне её стало жалко,– и я ей позволил на койку присесть… О Боже! Сиделка, вдруг стала лежалкой, и мне отдалась обжигающе… днесь.
Свистели сверчково стальные пружины и мысль лихорадила: Врёшь! Устою! Я был словно воин из ратной дружины, Не-ис-тов-ство-вав-ший в неравном бою.
Седины стыдились дурного поступка, которого как бы должно и не быть, – ( имея ввиду – волочиться за юбкой). Ах, вечная слабость мужчины – любить!
|