На горизонте строк о родине и славе
белеют паруса бегущих по волнам,
так их благословил сошедший в гроб Державин,
и списком кораблей дополнил Мандельштам.

И ярче, чем лазурь, застиранная летом,
летит моя душа на линию строки -
там Пушкин (наше всё) слывёт анахоретом,
a Лермонтов развёл поэзии полки.

На штурм чужих идей - чарующих и манких -
плывёт, ломая стиль о рифы острых рифм,
безликая толпа - графья и графоманки -
и вместе с нею я - сушёный креатив.

Потеряно весло, и путь назад заторен
(а ждут на берегу меня давным-давно),
по замыслу небес я снова брошен в море -
несёт мою строку изломанный челнок.