Она светилась нежностью атласной,
рождающей и вздохи, и восторги
у рыцарей на толстой микропорке,
которые топтались понапрасну,
пытаясь по следам из многоточий
асфальтово-угрюмых пыльных строчек
понять, кто стал единственным из прочих,
кому она лишь голову морочит.

Навязчивые происки смешили
задиристо-насмешливую кралю –
Они «летящей дробью» обрывались
и острою язвительностью шпилек.

Один из тех, кто жил надеждой ложной,
мечтая о «галере» подкаблучной,
когда представился удобный случай,
использовал минутную оплошность
и грубо наступил на стильный задник.
Она, не устояв на стройных ножках,
рванулась и ... осталась без подошвы
под их злорадный смех, к своей досаде.

Утратив лоск и гонор без остатка,
Она, обиженно и виновато
скуля,
. . . побитой и хромой собакой,
нашла покой в домашних мягких тапках.