Когда-то сильный смелый ворон, Бунтарь и скрытый диссидент, Набрал удачи полный короб И с родины рванул в момент.
Он ждал признанья и оваций И нос всё выше поднимал, Но, растворившись в пёстрой нации, И малой славы не снискал.
Не нужно там остроязычье, А требуется тяжкий труд: Где каждый важен, каждый – личность, В честь одного песнь не поют.
К тому же, видимо, заслуги Его отнюдь не высоки, А служба – мелкая услуга В реестре тысячной строки.
Привык держать он оборону, Страшась и дружбы, и утех, Сидит ощипанной вороной И злобно каркает на всех,
Цинично цвиркает, плюётся… При виде доброты людей Он с отвращеньем содрогнётся И злобствует ещё сильней.
Ему сочувствуют, жалеют – Он избегает общих троп. В нём жёлчь и ненависть довлеют… Наш старый ворон – мизантроп!
|