Угрюмой чернью всё накрывший поздний вечер,
Вдали грохочущему грому вопреки,
Спокойно бдил, как одинокий челевече
Застыл тревожно на излучине реки.

Седые тучи стали в ряд небесных тронов,
Речной изгиб от дальних вспышек запестрел.
И воздух полон смертоносных электронов,
Готовых вмиг взорваться плазмой адских стрел.

По водной глади как Летучие голландцы
Плывут коряги и обломки тополей.
На горизонте смерч кружится в страшном танце,
Стога горящие подняв со всех полей.

Парализованный вселенским страхом разум
Глядит как быстро злое пекло мчит сюда.
И это место непременно, мигом, сразу
Амфитеатром станет Страшного Суда.

Коктейль небесный донельзя замешан круто –
Вот-вот Перун небесной силе даст пинка.
И горизонт в объятьях огненного спрута,
И смерч огонь скрутил в спирали Дэ эН Ка.

Господь задумчиво склонился над весами.
На чашах – горсть добра и добрый воз грехов –
Что наплодили за все жизни люди сами –
Пора измерить вес душевных потрохов!
*
Как изощрённо выплывают вдруг виденья
Как мысль бывает фантастически ловка.
Ведь от бесклёвья дурью маюсь целый день я,
Сходя с ума от дикой пляски поплавка.

Вдруг всё сменили бредни меньшего формата -
Виденья топчутся десятком тёплых ванн,
Затем бутылочкой холодного «Сармата»,
Венчает всё любимый, ласковый диван.