И снова полночь, тьма густая воспоминания крадёт, из глаз бессонных выедая осенних дней круговорот. Когда дыхание прервётся, и с неба скатится звезда на дно глубокого колодца твоей неволи, о, тогда - тогда ты станешь дикой птицей, щеглом в терновнике густом, чтоб умереть и возродиться, и возвратиться в прежний дом, где, вторя арфе многострунной, тихонько плакать или петь, в ночи бессонной и безлунной в глаза любимые смотреть. И снова грудью натыкаться во тьме на острые шипы, и умирать, и возрождаться птенцом, из хрупкой скорлупы томлений, раньше незнакомых, тоски по ласковым рукам, касаний робких, невесомых, подобных нежным облакам. И снова в полночь тьма густая накинет морок на постель, над изголовьем заплетая терновник и поникший хмель.
|