В слёзных войнах дворов, в круга начале,
у истока счастлИво потерянных лет,
в нашей эре - Пожар, - детство кричало, -
мост спалили не в нашу и прошлого нет!
В нём смотрела в глаза и не лгАла ромашка,
независимо от цвета губ, щёк и глаз
рисовали её на промокашках
фиолетовым девочки белый анфас.
Зацвела жизнь весной, прОжита летом,
умирала зимой, - фамильярно на “ты”
смерть, когда позвала, сорван поэтом,
чтоб не числится павшим в киосках "Цветы".
Пусть ромашка умрёт и одуванчик
встретит юность седой, успокоит цветок,
меж веков засушив, солнечный зайчик,
лишь для "любит" один сохранив лепесток.

Сочинил, не давя слёзно на жалость
неприбитых богов, не дырявя кресты,
и кукушке меж строк только казалось,
что простился, собрался и сжёг все мосты.