Светлеет на лице печаль,
когда ей жизнь даёт на чай.
Слеза становится водой.
На фотографии седой
я без печали и лицом
похож на девочку. С отцом
мы горечь прячем прежних дней, –
весёлый я, а он над ней
смеётся тоже, все взахлёб -
и рот, и загорелый лоб,
не может губ отца печать
на детском лбу печаль зачать.

Она пришла ко мне потом
и чёрным (сплюнул я) котом
легла на лоб. “Мне очень жаль”, -
так вежлива была печаль.

Теперь похож я на отца
морщины лба с его лица,
изрыт печалью глаз и рот,
лежит на лбу отцовский кот.