Задушу стихи в объятьях,
утоплю в двусмыслах бездне
не руками, чтоб занять их,
рифмой будет интересней
и, когда мужская тихо
каркнет "кар" на "дар" спросонья,
женская “стихо”, как “стИхо”
переврёт “во всё воронье”.

Монастырь, зима, обеты.
На груди висит "Закрыто"
и в киоске "Пива нету",
напрочь плоть душой забыта.
Понесут весной в постели
кофе, булочки. Дождливо
будут хлюпать акварели
синим вкось, а в кружках пиво.

Монастырь, зима, обеты.
На стене - "Козёл ты редкий".
Беззащитны неодеты
синие глаза брюнетки.
Губы вянут без ответов,
я рифмую, - стонет лира, -
грубость вялую минетов
и второй сонет Шекспира.

Задушу стихи в объятьях,
наступлю на горло песне,
без пол литра не понять их,
даже, если в поднебесье
напишу в стихах романы,
об одном из ста пророчеств,
буду в нём самообманут
мудрым ликом многоточий.