Поверьте на слово, - искусству ремесло держать в прихожей в кайф, крича:"Не верю!". Но на душе, как будто кошек сто скребло, в свирепости не уступая зверю. Сюжет уже не радовал, а раздражал, - висел на сцене, хоть и не впервые, в гробу, как в ножнах, как ружьё, живьём кинжал, а мертвецы играли, как живые. Программы гвоздь плясал, дымилась пыль столбом, как воробьи в пыли лучи купались, молились многодетные отцы и лбом о пыльный пол стучали. Средний палец показывала школьница и в потный гвоздь им тыкала, стояли стоны в зале, журчание мамаши слёз и смех их сквозь, которая глаза ей прикрывала.
Поверьте на слово, живые мертвецы встают из гроба, плиты в пыль сдвигая, и бабушки, и многодетные отцы, мужик небритый, девушка нагая встают проверить дату смерти на плите и убедиться, - цифры, как и прежде всё те же выбиты, а, может быть, не те - у публики есть вера и надежда, на то, что в крышку вбит был бутафорный гвоздь и плоть, чтобы не ныть, взялась за разум, и страх, в глазах застрявший, словно в горле кость, - она уймёт иль выбьет вместе с глазом! А бабушки и многодетные отцы, мужик небритый, девушка нагая – ключи от жизни потерявшие жильцы и даты смерти - в благо ложь святая.
Поверьте на слово, живее всех живых была девица голая и в оба глазел мужик небритый. Видя лица их, надгробье сдвинув, встал на крышку гроба. Проверив дату смерти на седой плите и убедившись - изменилась дата, на в гриме обнажённой девушки лице прочёл:"Борис - дурак", - конец цитаты. Ах, девушка, ты отказала мне в уме, и думаешь теперь с тобою квиты? Вот, если бы мудрить и жить чужим умел, то мог и не тревожить вовсе плиты. А написал бы прозой: "Бабушки, мужик и девушка, - она не по погоде была одета, - сдохли все и нет улик, но плиты с датами на месте, вроде".
|