Что-то зимы пошли суровые —
Всё метели; да всё в лицо.
Завела колея неровная
На чужое меня крыльцо.

И не знаю зачем, не ведаю
(Только что уж жалеть теперь),
Я — вошёл...
Потому, наверное,
Что была приоткрыта дверь;

Что за годы скитаний тягостных
Я от бешеных вьюг устал;
Что от мыслей своих безрадостных
До смешного рассеян стал —

И хозяйка, такая странная,
Пригласила меня за стол,
Будто вовсе не гость незванный,
А знакомый её пришёл.

И пока я скрипел галошами
И пристраивал плащ на гвоздь,
Всё звенела на кухне ложками,
Ведь какой-никакой, а — гость.

У плиты хлопотала газовой.
Предложила мне чай. И я
Для чего-то ей стал рассказывать
Про далёкие те края,

По которым сквозь вьюги злющие
Безысходность меня гнала.
И сидела она, и слушала;
И слеза по щеке текла.

И подумалось мне, беспутному,
Что не стою я этих слёз.
Для чего в эту тишь уютную
Я сомненья свои принёс?

Для того ли, чтоб — гость непрошенный —
Унести в синеву ночей
Свой изношенный плащ с галошами,
А сомненья — оставить ей?