Ещё светло, но день упорно тянет к вечеру.
Я был уставшим и слегка навеселе -
«Чиркнул» по пиву я. И, так, - от делать нечего,
Пошёл в кафешку, что имелась на селе.

Мы с другом давним в ней за рюмкой часто виделись.
Для нас она – ну как литературный клуб.
В такой дыре попробуй ты хоть чем-то выделись, -
Вот я - пишу стихи и для села не глуп.

Мой друг слегка имел азы литературные.
И на гитаре он несчётно струн порвал.
Не стар ещё, хоть одолели годы бурные,
Был говорлив и телом толст как кит-нарвал.

Мы накатили славно, и - пошло- поехало!
Под рюмку вспомнили Высоцкого изъян,
Потёрли малость про Толстого и про Чехова,
В конце кривляясь, словно пара обезьян.

Хоть я трезвее был стократ, поверьте на слово,
Сломались напрочь языки – его, да мой…
Рукоплескала вся деревня наша – Маслово,
Когда как куль волок сосед его домой.

И я к себе побрёл - штакетником, оградами
Спокойно, мирно и без всяческих затей,
И с псами, как всегда мне очень радыми -
Собаки любят добрых пьяных и детей!

Всё как обычно - в грязной луже утка крякала,
Гонялась баба в огороде за кролом…
Смотрю - дыра в заборе, вдруг, и морда хрякова
На мир унылый мило пялилась в пролом.



Я был в восторге – и морально и этически!
От счастья рвалось моё сердце на куски! -
Сегодня мы с тобой не только генетически,
А даже внешне «однояйцево» близки!

Так пусть хоть хряк оценит мой талант оратора!
И полились мои стихи ему в дыру, -
Ручьём текли, огнём взрывались как из кратера,
Я то шепчу ему, а то как бык ору!

Я рифмы лил и сыпал фразами крылатыми,
И благодарно целовал его в уста…
А за спиной, мелькая белыми халатами,
Уже сгрудились слуги Красного креста.

Как было весело, и как всё было здорово!
И вдруг в душе произошёл такой излом…
И три амбала мне, к великой грусти борова,
Стянули сзади рукава морским узлом.