Так много стало в жизни боли. Наверно, отвернулся Он; и мы разучиваем роли в трагедии былых времен. Сюжет не помним, лиц не видим, под режиссуру сатаны, неверующе ненавидим. Нелюбяще обречены. Не в слове сходимся, а в злобе. Не отпираем, а стучим. Не говорим, а пустословим. Не облегчаем, а тягчим посева - плевелом ненужным; и вот уже наружу прёт густая поросль равнодушья, и отчужденья чёрный всход, оставив погибать в бурьяне ростки надежды и любви. И наша жизнь в глубокой яме, а боль наш общий визави.

А как в этой розни выстоять,
Чтоб сходство увидеть в лицах?
И чтобы начать всё сызнова,
Какому богу молиться?

Чья больше душа изранится,
Когда через наше общее,
Границею ляжет разница:
По вере, дружбе и прочему?

А чем же нас ра'знят, братчики?
У нас ведь такой же ветер
И дождь, как у вас на Гатчине,
И так же смеются дети.

Мы молимся Богородице,
И смотрим в окно устало...
И в этом мы тоже сходимся,
А разве этого мало?

К душе, ни к уму, прислушайтесь,
Сейчас лишь душа годится:
Услышим единодушие —
Узнаем родные лица.