***
Оксане
На гербе моего государства
нарисована ты и дети,
но не стою я сам полцарства,
пес я ваш, и за все в ответе.
Скольких видел с огрызком цепи,
что скитались в своей гордыне,
лая в прошлое. Нет нелепей
для меня тех картин поныне.
Обнеси крепостной стеною
выше неба, Господь, скорее
беззащитное и святое,
сад последний, что в мире зреет.
Бессмертный узел
Когда благодать прольется,
и станут прекрасны лица,
и два незакатных солнца
взойдут, чтоб навеки слиться,
когда две дороги свяжет
бессмертным узлом Всевышний,
и строгий священник даже
на миг будет третьим лишним,
когда повторит он клятву,
и эхом она отзовется…
Пускай же, придя на жатву,
за ними Христос вернется.
Молитва Богородице
Моих детей, мою жену
и многогрешного меня
введи в надмирную страну,
от черной злобы заслоня.
Кто мы, Мария, без тебя?
Изгнанники и беглецы.
Блаженной манны пригубя,
бредем в слезах во все концы.
И там нет Сына Твоего,
и там нет тоже. Нет нигде.
«Душа, терпи!»
Она ж бегом
навстречу Утренней Звезде!
***
Иосифу
Еще угодники Печерские
хранят большой безбожный город,
который в байки иноверские
так верует и так расколот,
ограблен так князьями жадными,
сорвавшими златые ризы…
Волнами катится отрадными
над Лаврой благовест. Без визы
здесь принимает и без паспорта
Господь заблудших и уставших.
И вместо бешеного транспорта
молчанье все Христу отдавших.
И ты прильни к сему молчанию,
устами припадая к раке,
внимая шепота журчанию,
глубоким вздохам в полумраке.
Омытый их благоуханием,
ты выйдешь на весенний воздух
прощеным сыном, а не Каином,
купая взгляд в днепровских водах…
***
Как душа замерзла, Господи,
Подыши немного, подыши.
Да грехов на бедной воз, поди,
А заслуг – фальшивые гроши.
Обогрей, Сладчайший, окаянную,
обними бесценную Твою.
Все в одежду рядится поганую,
забывая, что Ты ждешь в раю.
Как в глаза взгляну, когда мы встретимся?
Много ль накупил на Твой талант?
…У друзей лампада в келье теплится.
Может, оборванца отмолят.
Гимн Иоанну Предтече
Ты нашел в пустыне Камень Веры
и смирением вооружась,
ты пути к Нему расчистил первым,
на восход алеющий молясь.
Голос вопиющего в пустыне!
Как народ жестоковыйный зол.
Царство Бога среди нас отныне.
Первый ты в него сурово шел.
Дикий мед с акридами вкушая,
грозным словом опалив уста,
горы сгладил, долы возвышая,
хоть была душа твоя проста,
словно океан заветной сини.
Помогли в нем утонуть враги.
Царство Божье среди нас доныне.
Голос вопиющего в пустыне!
Одинокому мне помоги.
Псалмопевец
Вечернею и утренней зарей
Давид на кровле перед Саваофом.
Мир занят суетой и мишурой,
а царь опять сутулым апострофом
над городом виднеется один,
ладони поминутно воздымает.
Презренный раб и червь – не господин.
Он шелестит словами и вздыхает,
кладет поклоны, в жертву принося
псалмы – скорбей нанизанные четки.
Но вдруг ломается картина вся,
орут «Распни!» раззявленные глотки!
Его возносят с болью на кресте,
одежду делят, на хитон кидают,
ругаясь, кости...
Долго в пустоте
виденья тайные отрадно тают…
***
Сорок мучеников Севастийских
на холодном ветру стояли,
сорок мучеников Севастийских
Христа пением прославляли.
Тут блеснули венцы внезапно
над дрожащими в жиже стылой,
и послышался Голос теплый,
пробежавший вином по жилам:
«Кратковременной будет мука,
вечен подвиг ваш и спасенье».
…Утром выгнали их на площадь
и язычникам в развлеченье
сокрушили голени с маху!
Так погибли – в безмерной вере.
Среди них был и тот, чье имя
призываю, – солдат Валерий.
Ты, с товарищами сегодня
у Престола как гость стоящий,
дай мне мужество и терпенье
к Божьей славе, святой и вящей!
***
Климат теплее – сердца холоднее.
Вкрадчиво тая, растут ледники.
Голые пупсы кладут на конвейер,
но разрывают их бомбы в куски.
Глупые черпают ложками море,
умный невидимый строит ковчег.
Ливень большой начинается вскоре –
птица на ветках не сыщет ночлег.
Кротко Христос раскрывает объятья.
Крест обтекают буруны голов.
Что же вы, сестры, и что же вы, братья,
разве не к вам обращен этот Зов?..
11.12.07.
Куплеты Хама
Меня нагота привлекает
чужая, попавшая в плен.
Я лишь наблюдатель, не Каин,
исследователь перемен,
которые в вас происходят,
чуть только за жабры возьми.
Вокруг моих ног хороводят
прикинувшиеся людьми.
Я – армии этой создатель
и бравый ее генерал.
Документ мой, судя по дате,
сам древний дракон мне вручал.
Я наци и гопник со стажем,
похабен, напорист, речист.
А ваша отвага с бандажем,
и совесть вас точит, как глист.
Не можете так, чтоб с разбега
и в чье-то мурло головой!
От вас посекундно «телега»
на новый поступочек мой
лепечет, к Нему поднимаясь, -
нет подвигу места всегда.
Один лишь кошмар гложет, каюсь:
Ной порет меня, господа.
29 августа 2008
Апостол Павел в темнице, или Второе послание Тимофею
…А чего мне бояться? Смерти?
Не смеши, Тимофей.
На пороге уже я стою –
стоит дверь лишь толкнуть,
и зальет яркий свет
раба Божия Павла…
Но себя мне не жаль,
совесть тоже чиста.
Но видение страшное было:
люди самых последних времен
предо мною прошли
прокаженных толпой.
Ни любить, ни растить
им уже не дано,
только красть, только лгать,
убивать, обижать,
каждый день, каждый час
братьям злого желать –
вот тоскливый кошмар,
Тимофей, что меня
грязной дланью душил,
и проснулся в ознобе я с криком!
Но не бойся… Туда
нет мостов и дорог.
И оттуда им к нам не прорваться.
Ты ж себя сбереги
для Христа. И молись.
И молчи. И терпи.
Суесловье, как рак,
заразит языки
и умы воспалит…
Рассветает. Слетел
на окно голубок
и мне машет, гляжу,
легкой масличной веткой…
26.08.2008.
***
Не верьте никому – только Ему.
Его словам, пророчествам и притчам,
и Он однажды распахнет тюрьму
Своим ключом. Не верьте злым обличьям,
в белила крашенным. Смывайте грим
с их рож тайком молитвенною губкой.
Учите коды адские по ним,
зарубку ставя в память за зарубкой.
Овечьи шкуры так тихи порой,
с медовым блеяньем, шнурками лести,
что только шею детскую открой –
и ты уткнулся в ком вонючей шерсти!
27.07.2010.
|
