Память – это волшебный шкаф. Безразмерный шкаф, в котором никак нельзя навести порядок, разложив все по полочкам – он живет по своим собственным законам. Бывает, откроешь дверцу, чтобы достать перед сном какое-нибудь легонькое «морское» воспоминание, а оттуда – хлобысть! – на тебя вываливается вот это.

Полпервого ночи. Нежной, монотонной колыбельной августовскую теплынь баюкает сверчок. Мы идем с дедом по нашей улице, знакомой до камня, до каждой дырки в заборе. Расплывчатое пятно света – вокруг лампы на одном из домов роится, потрескивая, ночная летающая братия. Цепные собаки, уморенные за день сторожевой службой, не кажут носа из своих будок: чуют – свои.

Мне немного жутковато: вдруг из тьмы появятся летучие мыши, привлеченные дедовой белой головой? Но у этого страха сладкий вкус – ведь я под защитой дедовой большой, теплой руки, уверенной стройности его худощавой фигуры.

Кончается улица… лето… детство… Вот уже до нас доносится загадочно-деловитый голос вокзала: «На-а-а вто-рой-рой-рой путь-ть прибыва-ва-ет-т-т…» Пахнуло железом и мазутом. Мы спешим – наш поезд «Новокузнецк-Караганда» стоит всего несколько минут.

Я еще не знаю, что позже зимой, когда я буду с любовью выводить на конверте в графе КУДА адрес «Ул. Мамонтова, 16», на месте родной улочки с ее двадцатью домами разроют угольный карьер.

Уже почти двадцать лет, как деда не стало, а я всё иду, иду с ним по той улице… всё вижу ту лампу… слышу того сверчка…

Октябрь, 2015