Закончился коньяк. Хороший. Но, увы…
Пил сам без уважительной причины.
Пытался жизнь лечить с болящей головы.
Однако жизнь – недуг неизлечимый.
Опять скисает день в промозглой жиже
Чудная тень за домом, у ворот…
Я жив пока. А вот коньяк не выжил.
Но тот расклад, когда наоборот,
Все ближе

На трещине стекла, как мрачная печать,
Нелепый штрих засохшей черной пыли.
Я так далек от тех, кто склонен ждать,
И ближе к тем, кто мечен словом «были».
И взгляд мой в зеркале угрюм и неподвижен.
Уже не страшно, кажется, когда
Мой сдохший пес во сне мне щеки лижет.
В осенних лужах мертвая вода
Все ближе…

Однажды принесет повестку в суд
И мне постпенсионная старуха.
Наследники неспешно отнесут
Обноски тела и огрызки духа.
И больше ни строки уже не выжать.
И там, на полке, точно ни одной
Моей из сотни очень умных книжек.
И чей-то смех злорадный за спиной
Все ближе…

И вряд ли потревожит друг звонком.
Нет. Одиночество не грех. Но странно
Быть одному за треснувшим стеклом.
Зачем? Зачем я снова строю планы
На новый мир, где ни дворцов, ни хижин?
Но кто сказал, что ничего там нет?
Туннель, туннель… Ведь я же вижу
Волшебный и такой манящий свет
Все ближе…
***