Жил добрый моряк - богомольный испанец,
любил, но за это простить не просил,
и кровь на арене, и огненный танец
колдуний в кострах на крестах без могил.
Огонь, что на крыльях несли альбатросы,
горел на закате, катился за край
и жить не давали испанцу вопросы:
"Зачем и куда? То ли в Ад, то ли в Рай?".
Ретивый католик, слуга королевы
свет веры хотел принести в те места,
где к звёздам летели душ мёртвых напевы
и люди грешили, не зная Христа.
Корабль снарядил он и нанял матросов.
Дул ветер с востока и парус напряг,
исчез горизонт за туманом вопросов.
"Ответит Господь", - так подумал моряк.

Шторма позади и испанцы у цели
и чувствуя землю, ступает нога, -
“Не выдал Господь нас!” ...и шапки летели,
но ждали уже томагавки врага.
Чей выстрел был первым, а жертвы вторые?
Ответы давно скрыл истории мрак.
Топор геноцида испанцы отрыли
и понял индеец, что белый им враг.
Индейцы просты и наивны, как дети,
а стрелы и лук – это каменный век,
но белый с ружьём за убийства в ответе,
который не помнил, что он человек.
Детей убивали, рубили на части,
на солнце обрубки ручонок и ног,
сушили, бросали в кровавые пасти,
просили, молились, чтоб Бог им помог.
У женщин беременных плод вырывали,
дитя вырезали по локоть в крови,
куски тёплой плоти собакам бросали
и Богу клялись, и молились в любви.


Прощенье недавно молил римский старец
за то, что индейцев согнали с окрест,
а Рим не поднял в их защиту и палец,
поставив на чести и совести крест.