Мама милая, не узнаёшь? Грустно смотришь в лицо, как в окно. Масок нет - поснимал, только дрожь сердца с пальцев до пят несмешно.
Рубанув пуповину с плеча в тот последний младенческий год, я “За Родину!”, мам, сгоряча не кричал, поднимая свой взвод.
Я сказал им: “Не ссать, пацаны”, как не видел в кино, не читал, полководец дворОвой войны, как солдат, командир, генерал.
Я шептал им: “Не ссать, пацаны”, не кричал: “Застрелю!” и про мать, и про мокрые наши штаны не кричал, чтобы только кричать.
Отвечали мы свистом на свист пуль шальных, что летели убить и не важно, кто был коммунист, все вставали в атаку, чтоб жить!
Не показывал западу спин, взвод под вечер тень длинно бросал на восток и стоял, как один, упираясь в закат и не ссал.
Не кричал я “За Родину!”, мам, не искал орденов и похвал. Просто, били мы их по зубам, просто, кровь пацанов проливал.
|