Не отойти, крутясь вдоль ряда, дивлюсь заржАвленным красотам, большим провидцем быть не надо - всё это раньше было "чьё-то"...
Та ложка чайная погнутая звенела в чашечке когда-то, она как стрелочка минутная утра считала и утраты.
А готовальня парадоксом извечным формы с содержанием - чехол монашеским сиротством, откроешь - бархат и сияние.
И каждый циркуль, измеритель так лит, тяжёл, куда сейчасным, где ж виртуоз, ну где ценитель, что унесёт и будет счастлив.
Поднос луженый в форме скважины (клеймо двенадцатого года). Лишь вслушайтесь, и он расскажет вам, какие дивные погоды
стояли в городке прибрежном до революции второй. Какие планы и надежды сломались с Первой мировой...
Здесь горсть хрустальных пыльных бляшек - хоть слово Кая собирай. - Откуда это, дядя Яша? - Да умерла одна из наших, вот, разбирал её сарай.
Затянет рынок словно в воду, ослабит времени узду, и по двенадцатому году я бывшим городом иду.
|