Тускло море блестит как застывшее олово –
Словно холст с нетерпением ждущий мазки.
Угнетает безжизненность берега голого,
Лишь буи на воде – плоских грудей соски.

Между небом и морем не видится линия,
Будто серая пропасть – не видно ни зги.
Я стою полон дум с многомудростью Плиния,
В меру старческих сил напрягая мозги.

Я – поэт, и ищу хоть искру вдохновения,
Где ветра серебристые волны пасут.
Но застрял словно тромб в перетруженной вене я,
Обрекая на смерть «словоносный» сосуд.

Не плетутся слова, да и тема не движется,
Хоть она для любого поэта проста…
Но не может никак обречённая «ижица»
В алфавите добиться большого поста.

Не плюю в потолок, не блаженствую в лени я –
Весь измаялся в поисках ярких харизм.
Но как пресс атмосферное давит давление
На чувствительный творческий мой организм.

И остывшее сердце не бьётся, не бесится.
Как была б ко мне муза намного добрей,
Если б не было этих безжизненных месяцев –
Равнодушно-безликих глухих ноябрей!

Дерзко небу бросаю в отчаяньи кличи я –
Ну пошли в ноябре мне хоть парочку бурь!
Как же хочется яростно до неприличия
В эту пропасть словесную выплеснуть дурь.
—————
Стелет серый туман по блестящему олову.
Не проглянется в нём горизонта черта.
И не просятся рифмы в туманную голову,
Вообще не приходит на ум ни черта!