После окончания курсов матросов Вовка получил направление на ПТР «Балтика». Судно стояло в ковше первым у стенки, за ним было пришвартовано ещё три парохода. Время от времени суда в связках менялись местами: какое-то из них уходило в море, к крайнему пароходу швартовалось вновь прибывшее. По свободному водному пространству между судами деловито бегали увешанные «с головы до ног» автомобильными шинами, как цыганки серьгами (сейчас их можно было бы сравнить с любителями украшать себя пирсингом), трудолюбивые тупорылые буксиры. Над крестами мачт реяли лёгкими белыми вымпелами крикливые чайки.
Пароход, на который дали направление Вовке, готовился к выходу в Северное море. Отметившись у старпома и получив ЦУ, новоиспечённый матрос пошёл обживать своё новое жилище. Познакомился с соседом по двухместной каюте, запихал чемодан в рундук, переоделся в рабочую одежду и вышел на палубу. Экипаж занимался палубными работами: в трюмы грузили продукты, тару, оборудование, кто-то занимался оснащением грузовых стрел, такелажем. наладкой механизмов, кто-то – покраской судна. Натужно гудели лебёдки, слышались команды, пересыпанные непонятными для сухопутного человека терминами. Со стороны всё это казалось полным хаосом и неразберихой. Вовка отыскал боцмана, тот выдал ему кисть и ведёрко с суриком, скребок для снятия ржавчины, показал фронт работ. Так началась Вовкина матросская жизнь.
Матросам, которые ещё не работали на подобных судах, показали цеха, объяснили, в чём будут заключаться их обязанности, когда «Балтика» прибудет в район лова и начнёт принимать рыбу. ПТР, производственно-транспортный рефрижератор, был оснащён линией для изготовления пресервов. Бывалые мореманы рассказывали, что в цеху работа тяжёлая, восемь через восемь часов, руки, изрезанные жестью, разъедает соль, не спасают и перчатки.
Экипаж делился на палубную команду, которая принимала рыбу, спускала и поднимала мотоботы, несла вахты на руле, и рыбообработчиков.
В один из дней, отработав смену на палубе, Вовка попал на гулянку: придя в свою каюту, он увидел, что к его соседу в гости заявились два корефана, компания расслабляется после трудовой недели. Уговорили и его присесть к столу. Время летело незаметно за трепотнёй да за выпивкой. Когда Колькины приятели «откланялись» и ушли в город, оставшиеся в каюте заскучали: как водится, показалось, что ещё немного не помешало бы «принять на душу».
Время уже, как оказалось, было позднее, магазины закрылись. И тут новому Вовкиному товарищу взбрела в голову сумасшедшая идея: «Слушай, в компасах же спирт находится, правильно? А на верхнем мостике есть запасной компас! Им всё равно никто никогда не пользуется. Можно оттуда спиртику позаимствовать. А взамен воды налить.» После недолгих препирательств преступное деяние всё-таки было совершено. При этом часть спирта пролилась в раковину, над которой производилась операция по замене одной жидкости на другую, тут же от неосторожного обращения с огнём посредством курения был устроен небольшой пожар, который удалось быстро потушить. Компас, заполненный водой, был возвращён на своё законное место…
Что происходило потом – покрыто мраком неизвестности. Когда на следующее утро Вовка очухался и, ничего не соображающий, поднялся с грехом пополам с нижней койки, где вчера (или уже сегодня) заснул, он увидел, что спал на постели, засыпанной чёрным душистым горошком и лавровым листом. Рядом, на палубе, стояла пустая банка из-под пресервов. Вернее, была она не совсем пустой: в ней покоились скрюченные скелетики атлантических селёдок.
Долго потом над ним подшучивали приятели: «матрос на горошинах»!
Наконец, после ходовых испытаний и всевозможных проверок «Балтика» вышла в море. В свою первую вахту на руле Вовка, до этого никогда не державший в руках штурвал, растерялся и, в погоне за мечушейся в компасе картушкой с нанесёнными на ней делениями, раскачал пароход так, будто он попал в шторм. Судно рыскало по волнам, как охотничий пёс по кустам в поисках дичи. Пришлось штурману вызывать опытного матроса, который постоял с новичком минут 20 на руле, пока тот не взял себя в руки и не понял, как надо рулить.
Серые воды Балтики с шипением расступались перед острым носом парохода, меняли цвет по- хамелеонски: то становились изумрудными, то тёмно-синими, то беспросветно-чёрными.
Одно время группа дельфинов шла параллельным курсом с «Балтикой», то отставая, то обгоняя его, высоко выпрыгивая в воздух, как в цирке.
Прошли проливом Эресунн между Данией и Швецией. Были видны на берегу домики с черепичными крышами, бегущие куда-то автомобили. Старпом рассказывал, что был в его практике случай: при прохождении этим проливом за борт прыгнул один из членов команды и поплыл к берегу, до которого, конечно, доплыть бы не смог: слишком велико расстояние. Но пока на судне очухались, пока спустили шлюпку, его подобрал катер, подоспевший с берега.
Хотите верьте, хотите – нет…
Увы, первый блин, как и положено, получился комом. Не успело судно добраться до района, в котором работала экспедиция, как случилась авария в машине, судно легло в дрейф. Вышла из строя какая-то деталь, починить её было невозможно, заменить – нечем, своими силами справиться с поломкой не представлялось возможным. Двое суток болтались носом на волну при помощи мотобота, ждали указаний руководства. Наконец наверху было принято решение: буксировать пароход в порт, на ремонт: один из сейнеров как раз должен был уже идти домой.
Так бесславно закончился первый Вовкин рейс.
Но он не был последним. Впереди его ждали новые рейсы, новые моря и океаны, новые приключения.
30.03.2016.