Я всю ночь расплетала узлы
бесконечных, тугих,
перепутанных насмерть верёвок.
Дом устал и затих,
оплетённый сетями силков.
Мелкий бисер и слёзы свои
я низала на них,
чередой всевозможных уловок.
В странных бусах моих
получилось пятнадцать витков.


Я бродила по городу снов,
с хризантемой в руке,
в долгих поисках чёрного шёлка.
Повинуясь тоске,
шила строгое платье до пят.
В переливах клубящейся тьмы
/будто нефть по реке/
бледной струйкой ныряла иголка.
И на каждом стежке
видел кровь изнывающий взгляд.


В сердце тупо пульсирует боль
от исколотых рук,
от тоскливого нервного зуда.
Дом не любит разлук,
он становится просто тюрьмой.
Неожиданно свежесть весны
пробудилась вокруг -
долгожданное светлое чудо -
стало радостно вдруг.
Это м а м а вернулась домой.


Проплыла за окном в вышине
золотая ладья,
одинокого солнца отрада.
И, улыбку тая,
Мама-Ангел стоит у дверей:
"Здравствуй, милая, всё хорошо.
Дорогая моя,
за терпенье бывает награда.
Ну, не плачь - вот же я,
вытри слёзы свои поскорей".


Я надела ей бусы свои.
Заиграла, зажглась
нить за нитью бриллиантовым светом -
долгой памяти власть
возвращала назад день за днём.
Перепутались нити слегка,
я поправить взялась,
только вот пожалела об этом.
Злая Мара, смеясь,
вмиг рассыпала бусы дождём.