Глухая ненастная зимняя ночь.
Поместье в лесах и сугробах.
За окнами вьюга, бесовская дочь
Лукавая пленница Бога…
За окнами жалоба, визг, дикий смех.
Метель разыгралась не в шутку.
На стёкла охапками сыплется снег,
И слышится явно и чутко,
Как ветер гудит беспрерывно в трубе,
Трепещет как лес затаённо...
Крадётся по дому взволнованно бес,
И слышатся скрипы и стоны…
Мерещится чей-то невидимый шаг.
Захлопнулись ставни снаружи.
Труба заскулила, да жалобно так,
Визгливо, протяжно, натужно…
Потом странный гость замычал, зарычал,
Озноб пробежался по членам.
Под зеленью лампы потухла свеча,
И вновь загорелась мгновенно.
На сердце прокралась такая тоска,
Испуг, беспокойство, опаска.
Холодная кровь побежала к вискам,
Почудилась близость развязки…

Но…ночь миновала, и ветер умолк,
Как будто и не было лихо…
Лишь пышных сугробов белеющий шёлк,
Да ветви еловой обломанный клок..
Безмолвно, покойно, и тихо.