Грудой стихов,
ох, поток их
и мутен,
День мой закончился,
словно во сне.
Двое в комнате:
я
и Путин,
В чёрной рамке
на белой
стене.

Товарищ геноссе,
четвёртый день
пьём уже
За Ваше здоровье,
пардон,
упокой.
Ваш гроб вспоминается:
лежите Вы
в нём без ж.
Но странно спокоен
почётный
конвой.

И то — не впервой
хоронить
императора.
При жизни
всё вылизано
у царей.
Лизунчики вон,
на трибуне,
в ораторах,
Подальше от плебса -
оно так
верней.

Товарисч Путин,
я Вам
докладываю
(При жизни
хотел доложить -
не успел):
Что Ваша кремлядская
свора
адова
Объявлена «сволочью»,
и уже
не у дел.

И кое-кто сел уже,
свалил уже
кое-кто.
Которые,
белый
кондом
нацепив,
Бьют себя в грудь,
Вас помоями моют.
То -
Самая мразь.
А был самый
актив.

А так — ничего.
Спину, всё ж,
распрямляем,
Грязь
отколупывая
от колен.
Жаль, журавли
без Вас
неуправляемы.
Да, спите спокойно.
Вернулся
хрен
в тлен.