Весна. Совершенно невозможно равнодушно идти по улицам села. Всё вокруг наполнено благоуханным сладким запахом. Сады цветут.
Мимо этого зелёного дома прохожу ежедневно четыре раза. Два на работу, и два с работы. Обыкновенный деревенский дом, немного утопленный вглубь усадьбы, палисадник с красивой кованой чугунной калиткой и большой раскидистой яблоней на первом плане. Яблоня загораживает большую часть дома, оставляя просматриваемым только одно окно. В этом окне, а глаза так и тянутся взглянуть в него, я на протяжении уже нескольких лет вижу постоянно силуэт женщины.
Это баба Таня. В этом году ей исполнилось девяносто четыре. Для своего почти века она ещё ого-го…герой… только вот после смерти дочери ноги совсем отказали. Передвигается с клюшкой или табуретом, и только по дому. Вся жизнь для неё теперь заключена в этом окне. Это связь с внешним миром, если хотите. И смена времени суток, и любование природой, и все доступные сельские события протекают перед её глазами посредством окна.
Иду мимо, машу ей рукой... расплывается в улыбке и стучит в стекло, дескать: «Зайдиииииии…хоть на минуууутку.»
Баба Таня отличная собеседница и рассказчица. Слушать её можно бесконечно. Она помнит ещё довоенные времена, свою старую деревеньку, на месте которой сейчас Горьковское море. Помнит молодость, сельские престольные праздники, любовь и свадьбу… войну, то,как двадцатилетней девчонкой провожала мужа на фронт с годовалой малышкой на руках. Помнит нелёгкий женский труд в колхозе, а после работы рытье окопов. Вся жизнь как на ладони. Помнит Победу… возвращение мужа. Да, именно это было великим счастьем! Потом было строительство вот этого самого дома.
Они с мужем и дочкой Люсей посадили вот эту яблоньку. Яблоня огромная, старые ветки аккуратно спилены, и срез затёрт варом.
«Одна она у меня осталась. Муж, почитай уж двадцать лет на небесах, и Люсеньки не стало. А я всё живу. Забыла видно смерть про меня…"
За лето несколько раз заглядываю в знакомое окошко. Баба Таня, как обычно, приветлива и словоохотлива. Жалко, что времени всегда в обрез. А ей очень хочется выговориться:
«Посмотри на мою яблоню! Видишь, сколько в этом году яблок. И какие яблоки …розовый налив …да, сейчас уже нет таких! Но, нет, погодиииии чуток… не время ещё рвать. Заходи в Спас, вот тогда будет в самый раз. Угощайся тогда на здоровье, все самые красные - твои.»
-"Баба Таня! Приду! Обязательно, непременно приду на весь вечер. И будем пить чай с яблочным вареньем. И ты будешь мне рассказывать, а я слушать, слушать...впитывать..."
Пролетел Спас, промелькнула осень. Яблок было действительно море. Что-то собрали, часть осыпалась. Только одно яблоко осталось на ветке, почти на самой макушке. Баба Таня смотрела на него и думала…думала …о чём? Может о скоротечности жизни, а может о чем-то ещё, совсем ином. Она, как и все старые люди, была мудрым философом. Жизнь научила.
Так и не успели мы с ней поговорить по душам, как я мечтала. Жалею...очень жалею...
На Покров снега не было. Октябрь подгонял последнюю листву вдоль улицы и утрамбовывал в плотные валики подле забора. Бабы Тани не стало в конце октября. С вечера она в последний раз взглянула в окно.
«Завтра будет снег...» - задумчиво промолвила она. – «Устала. Надо пораньше лечь. Отдохнуть…». Ей снилась старая родная сердцу деревня, белая лошадь, запряжённая отцом в плетёные сани…белая метельная дорога. Лошадь бежала шустро вдоль заснеженной улицы прямо к родительскому дому.А в санях лежало огромное лукошко с румяными яблоками. Теми самыми.
Утром пошёл снег. Ветер подбрасывал огромные белые хлопья и укрывал сад волшебным покрывалом. Последний лист, болтавшийся на дереве, оторвался… с твёрдым намерением отправиться в прощальное путешествие.