Как славно, что из всех преображений случилось это. Мудро, нету слов: ещё живя меж нас, без возражений ты был готов служить лишь небу, ангел на посылках. У всех же прочих грезящих внизу о смерти мысль рождает дрожь в поджилках.
Душа напоминает стрекозу: глаза и крылья. Виснет, замирая, и выбирает лучшие цветы - воистину, на нежных нивах рая прелестным чем-то лакомишься ты. Но иногда, признайся мне, философ, бывает ли у вас тот тёмный час: сквозь зеркало, как в комнате допросов, ты видишь нас? А мы лишь удивляемся, почуяв касанье – нет, не пальцев и ресниц, а словно приникающее чудо у наших лиц: на то, что мы встречаемся как прежде, намёкам и приметам несть числа.
И вспомнишь ты меня не по одежде, а шрамам и мозолям ремесла, по странным рассуждениям и рифмам, неумным шуткам смыслу вопреки, когда - коль не впустую верю мифам - мы встретимся на сходнях у реки. Там небо серебрится облаками, навеянных полотнами Коро. И помоги мне с первыми шагами: твой опыт будет больше моего.
|