-------------------------------------

– Философский соловей –
Исполнилось 150 лет со дня рождения апостола Вечной Женственности


Без Владимира Соловьева не было бы русского символизма и русской религиозной философии XX века. Он учитель Бердяева, Флоренского, Мережковского и он же главный гуру для Блока, Белого, Волошина, Брюсова... устанешь перечислять.
Между тем философия самого Владимира Соловьева словно отодвинута в глубь уходящих времен. Считается, что своей диссертацией «Оправдание добра» он дает достой¬ный ответ ницшеанству. У Ницше – «По ту сторону добра и зла». На сегодняшний день Соловьев явно проиграл. Заповедь «падающего подтолкни» намного популярнее, чем «возлюби ближнего, как самого себя». Зло освежает – добро расслабляет. Так думает современный человек, и никакой Соловьев его уже не переубедит. Если бы история заканчивалась современностью, я бы сказал, что дело Соловьева проиграно. Но, к счастью, у вре¬мени есть свои потаенные ходы и обходные маневры. Насыщение злом, видимо, еще не достигло своей критической массы, чтобы аннигилировать или впасть в коллапс. Одна¬ко, судя по всему, такой момент уже близок. И тогда мы или наши дети вынуждены будем раскрыть труды Соловьева, хотя бы как ме¬дицинский справочник.
Добро не нужно оправдывать. Оно, как солнце, не нуждается в оправдании. Весь XX век человечество упрямо следовало за Ницше, пытаясь жить по ту сторону добра и зла. Ни¬чего интересного. Такая же банальность, как нормированное добро, но с огромными жер¬твами. Столько крови ради красивой фразы. Христианский эксперимент долговечнее. Он длится 20 веков и подарил нам великую европейскую цивилизацию вместе с Амери¬кой. Да и Россия со всеми своими заморочками и метаниями все же выплавлена в христианской колбе. Рифма «Россия – мессия», неоднократно вы¬смеянная за свою банальность, придумана Соловье¬вым и стала своего рода откровением. Он весь в этой рифме. И вся его философия тоже в ней. Вторая за¬поведь Соловьева: «Все живое погаснет во мгле. // Не¬изменно лишь солнце любви». Это ответ на теорию энтропии и вызов тогдашнему материализму.
Третьим откровением стала Вечная Женствен¬ность, или слово Жена с большой буквы. Дело в том, что Библию перевели на русский безграмотно. Вме¬сто слов: «И душа витала над бездною», — перевели: «и дух витал над бездною». Древнееврейское слово «Соф» означает не дух, а душа. Это слово женского рода. То, что в русском переводе Бог творит мир без женского начала, и святая Троица состоит только из мужчин, является мистическим абсурдом, и Соловь¬ев этот абсурд попытался исправить. Культ женствен¬ности как четвертая ипостась Троицы – вот что дерз¬нул предложить этот красивый человек, похожий на Христа. В египетской пустыне во время паломниче¬ства он увидел воочию Ее. Написал о Ней поэму и возвестил миру приход Прекрасной Дамы. Поняли его, конечно, превратно. Одна учительница написа¬ла, что Мировая Душа – это она, и она готова к мис¬тическому браку со своим пророком. Соловьев пове¬рил, но свидание разочаровало, хотя он оценил глу¬бину характера этой женщины и вообще считал, что Вечная Женственность воплощена в каждой, как в каждом есть Христос.
Вона какая ересь! Вон куда метнул. Метнул и по¬пал. Вся поэзия и вся жизнь Блока и Белого посвяще¬ны этому великому мистическому эксперименту. Блок вступил в мистический брак с Менделеевой, а Белый стал ее вполне телесным возлюбленным. В то же вре¬мя брак Белого с Асей Тургеневой был полностью пла¬тоническим и бесплотным. Таких браков были тыся¬чи. Интеллигенция искала выход из мещанской обы¬денщины. Искала, теряла и находила. Нам же доста¬точно, что Блок, Белый, Волошин, Вяч.Иванов на¬шли здесь свою Прекрасную Даму – Поэзию. Не бу¬дем смеяться над Соловьевым. Смеяться над ним — это пошлость. Тем более что сам Соловьев высмеял свою мистику в шутливой комедии. Это был веселый философ. Он смеялся и любил до упаду.
Четвертая заповедь Соловьева сформулирована довольно путано во многих трудах, но суть ее проста. Нет разницы между чувственной и аскетической лю¬бовью. Любовь есть любовь. Сексуальные бури, ас¬кетические браки, любовь к женщине как к божест¬венному началу мира. Так метались его душа и его те¬ло, пока не испепелили друг друга. Все кончилось нервной горячкой и смертью. Соловьев не вынес воз¬рождения смертной казни в России. Он успел про¬честь пламенную лекцию против смертной казни и написал такое же пламенное письмо к царю. В этом пламени он и сгорел.
Пятая заповедь Соловьева — восстановление Все¬ленской Церкви. Он принял католицизм, не уходя из православия, искренне считая, что разделение на ка¬толиков и православных - есть не что иное, как ересь и заблуждение. Его богословский труд о Вселенской Церкви написан с глубочайшим знанием творений Святых Отцов и истории Церкви. Никто таким зна¬нием в то время не обладал, а сегодня тем более.