Ольга Степановна Касимова

(27 февраля 1929 – 15 августа 2001)

Не знаю, кто как, а я в минуты обид и разочарований, когда хочется чисто по-женски пустить слезу, перечитываю сборники стихов Ольги Касимовой. Бесхитростные и не нравоучительные, иногда чуть наивные, но всегда искренние и предельно откровенные, они утешают меня негромким и чутким лиризмом, советуют, как преодолеть невзгоды не нотационным тоном этакого повидавшего на своём веку праведника, а будто гладят по голове, ободряя и успокаивая, добрыми руками старшей подруги.

У нас и в жизни было так. Нужен был совет – спешила к Ольге Степановне. Повелось это давно, с того солнечного майского дня, когда в залитом весеннем солнцем зале Дома культуры завода имени III Интернационала, чуть ли не впервые перед довольно большой аудиторией, я, старшеклассница, читала стихи, а из зрительного зала доброй улыбкой подбадривала меня скромная женщина, организатор встречи.

Нелёгкий жизненный путь, начиная с опалённого военными взрывами детства, раннего сиротства, тяжёлого подросткового труда на совхозных полях, овладения буквально всеми рабочими профессиями, связанными с автотранспортным делом – всё это в судьбе и стихах поэта Ольги Касимовой, выбравшей литературный псевдоним «Ст. Полынко».

Что в нём? Горькая доля? Полынный привкус астраханских степей? На эти и другие вопросы отвечают лирические строки человека интереснейшей биографии, автора
четырёх поэтических сборников и множества песен, чуткой и отзывчивой русской женщины Ольги Степановны:

Степь волшебная, степь весенняя,
Кружишь голову от цветения.
Маков цвет ты мой, Степь-Степановна,
И Полыновна, и Тюльпановна, -

так "безличное вочеловечить" могла лишь песенная и поэтичная душа!

У всех к искусству дороги разные. Одного ведёт жажда славы, другого приводит беда, боль, третий начинает говорить в рифму с раннего детства. Ольга Касимова о начале своего литературного пути рассказывает так: «В детстве, уже оставшись без матери, я жила с отцом и мачехой в Мещёрске, краю живописном, воспетом многими мастерами слова. Помню ближние дубравы, сосновый бор, луговые ласковые травы и удивительные, в самом деле звенящие фиолетово-лазоревые колокольчики, не уступающие по красоте своей холёным гладиолусам. Возможно, толчком к сочинительству стало детское общение с природой, позже отражённое и в стихах о каспийском крае:

Наше небо озорное: от мороза и до зноя
Шаг - длиной с полдня. Нет в жару дождя-изгоя,
В тучах - суетня... Европейские капели
И сибирские метели вянут на корню.
Сорок пятниц на неделю, семь погод на дню.
И тропические лужи, и арктические стужи -
Как телекадриль.
Не в сезон снега закружат,
Пекло - в лютый штиль.
Ждём одно - другое грянет:
Иней в степь под летом пряным оземь упадёт.
Дождевалкою моряна сбрызнет новый год.
Ветры, меж собою споря, облакам бока пришпоря,
Мутят небосвод.
Штормовое лукоморье -
Колыбель погод.

(«Астра ветров»)

«Стихотворная стихия», изобретение новых словечек, страсть к слову – с детства. Откуда – не знаю. Наверное, от среды общения – рядом с книгами, разными по своей сути людьми, которых довелось встретить. Появляющимся иногда строчкам я не придавала значения. Ведь, скажем, у Пушкина, Лермонтова был божественный, неземной дар, и творили они в окружении заоблачных ангелов – таково было моё убеждение о рождении поэзии… А я что? Слишком земная в жестокой прозе жизни своей», - так рассказывала поэтесса о детской тяге к словотворчеству.

С подобным утверждением согласиться можно лишь отчасти. Поэтов «слишком земных» не бывает. Ольга Касимова писала стихи сердцем. По её собственному признанию чувствовать она научилась раньше, чем читать.

Детство у поэтессы было нелёгким, как у всего военного поколения. Она родилась 27 февраля 1929 года в семье выпускников Саратовского университета. Из-за дворянского происхождения матери в девятимесячном возрасте осталась на попечении бабушки Васильевны – матери отца, в отдалении от губернского центра. Отцу пришлось оформить вынужденный развод, чтобы сохранить дочь в России, а не в Средней Азии, куда была сослана её мать. Позже Ольга Степановна называла себя «дворянкой без двора»:

Развесёленькая выпала пора –
Воет волком вьюга с ночи до утра,
Продирает аж до самого нутра:
- И-и-эх-х, да ни пуха, да ни снежного пера!
Что хоромы мне, что злая конура?
Я сама себе дворянка без двора!
Эхх, да сколько ж несъедобственных лапшей
По Руси для притяжения ушей!..
Сколько ж вывелось хапучих торгашей –
Ради собственных безбожных барышей –
Для свободы избавленья от грошей
Человеков из убогих шалашей…
Кому храм, кому собачья конура,
Кому свет, а кому – чёрная дыра…
Беды хлещут из бездонного ведра…
Раздуваются нахальные ветра…
Помутился над Россиюшкою свет –
Ничегошеньки от разума в ём нет…
До чего ж чужая воля недобра!
Ехх, да ни пушинки, ни жарптичьего пера…
Я ж – сама себе дворянка без двора! –
… Разыгрался беспризорный зимний бал.
Вторя вьюге, наглый ветер подвывал:
- И-и-хх!.. Нам самая разгульная пора!
Новогоднему пришествию – ур-ра!
Как вам, люди, без двора и без кола,
Без домашнего сердечного тепла?
Э-хх!.. Ни пуха вам, миряне, ни пера!
Дед Мороза вам с вагонами добра! –
… Воет вьюга с прошлогоднего утра.
Пробирает аж до самого нутра…

(«Дворянская вьюга»)

В 1931 году папа привёл в дом мачеху. Девочке тогда был год и девять месяцев, эту «подмену» она встретила бурной истерикой, провалилась сквозь донышко ивовой плетёной кроватки, зацепилась за гвоздочек и распорола себе кожу. Шрам остался навсегда. Сколько их, таких шрамов, на телах и в душах поколения, рукой бесчинствующего тирана оторванного от материнской груди!

Злу привыкла платить добротою,
Ждать целительных метаморфоз.
Видеть за грозовой чернотою
Свежесть радуги, капельки звёзд.

И была бы, пожалуй, счастливой,
Если б только умела быть злей.
С добрым сердцем, душой терпеливой
Жить на свете куда тяжелей.

Несмотря на жизненные невзгоды, в детской ранимой душе тяга к высокому окрепла. «Моего отца постоянно перебрасывали с одного «руководства» на другое – на организацию колхозов, совхозов, МТС», – вспоминала Ольга Степановна. Из Саратовской губернии семья попала в Сталинградский край и в тридцать четвёртом году оказалась во Владимировке (ныне Ахтубинске).

Тогда-то девчушке до слёз захотелось ходить в школу с книжками и тетрадками. Она постепенно привыкла к новой маме, которая работала учительницей в начальной школе и хотела подражать хотя бы её ученикам. Отец в то время заведовал районо и упросил директора школы в виде исключения допустить пятилетнюю девочку как вольного слушателя где-то в середине учебного года в первый класс. Она уже свободно читала детские книжки, знала наизусть букварь, страшно мазала тетрадки восемьдесят шестым пёрышком, ставя кляксы и до пят утопая в фиолетовых чернилах.

К весне Оля догнала своих однокашников и умудрилась перейти во второй класс с похвальной грамотой. И только в войну оценки в классном журнале перемежались с хорошими и не очень из-за пропуска уроков «за ради кусков и корешков» и хождения пешком в город в больницу к маме, которой они с младшим братом всегда старались помочь, чем могли:

Её второклашек мы не по годам
Пограмотней были, построже.
И, что бы она ни доверила нам,
С великим усердьем поможем.
Проверим стопу – за тетрадью тетрадь.
Не хнычем о хлебе с рассвета.
Мы очень боялись расстраивать мать,
Отцовские помня заветы.

21 июня 1941 года был выпускной бал в средней школе № 53, где директорствовал отец Ольги, преподаватель истории Степан Васильевич Гудков. Разошлись около четырёх утра. А в понедельник 23 июня директор школы Гудков ушёл в военкомат с просьбой зачислить его в ряды добровольцев.

Оставаясь мужественным и выдержанным командиром роты, Степан Гудков тосковал по жене и детям, страшно хотел быть с ними. Редкую ночь не писал домой: «…Изверг человечества Гитлер разлучил многих отцов с семьями, немало из них разлучены навечно. Надо пережить это мужественно, хладнокровно, но яростно ненавидеть врагов… Победа, безусловно, будет за нами, за советским народом. Побеждает тот, кто не боится смерти. Желание быть с семьей не чуждо никому из нас, но это право надо завоевать. Надо победить врага, чтобы жить спокойно».

8 марта сорок второго года этот человек, в котором удивительно сочетались сила и нежность, погиб в бою в Ростовской области при защите села Колесниково.

С апреля до декабря дети работали в поле, падая от усердия и голода. Совсем девчонкой, начиная с сорок первого года, Ольга работала в сёлах Новая Кучергановка, районных центрах Палласовка и Шатлы на сельхозработах.

Почти всё население эвакуировалось, разбомбили завод имени Ленина и нефтебазу на Ильинке, всё горело неделю, повыгорела половина каменных домов, от постоянных бомбёжек спасались в бомбоубежище.

Всё пережитое той военной порой Ольга Касимова позже выразила стихами:

…И вдруг ворвётся зло и грозно
В сон детства чёрная война,
Закроют небо бомбовозы,
И оборвётся тишина, -

Таких строк в её творчестве немало. Вот стихи о том, как, получив на отца похоронку, они с братом долго скрывали его гибель от матери:

Чтоб страшную тайну не выдать при ней,
Когда её не было дома,
Ревели с запасом на множество дней
Взахлёб в этом горе огромном.
Не вышло на фронт – воевать за отца –
Детишкам война не по росту!
Но местью горели ребячьи сердца,
Зажжённые праведной злостью.
В том не было толики нашей вины –
Войну поджигали не дети.
Что выдумать можно глупее войны
На самой разумной планете?

Трудовой путь Ольги Касимовой тоже был не из лёгких. В голодные послевоенные годы она заведовала районной избой-читальней в Аркадаке Саратовской области. Ей пришлось овладеть такими неженскими профессиями, как слесарь-инструментальщик, диспетчер, автомеханик, изучить, пожалуй, все специальности, связанные с автотранспортом.

Учителями девушки по вождению были шофёры военного поколения, доехавшие аж до Берлина. Училась Ольга Степановна в Горьковском автодорожном техникуме с личного ходатайства министра автотранспорта – женщин на механическое отделение в то время не принимали, хотя работать в этой сфере им не запрещалось.

Шофёрскую профессию Касимова называла «работой по любви», вспоминала в неопубликованной повести «Славка», как гордо ехала на трёхтонке по улице Советской, сворачивая на Кирова, мимо почтамта – так она получала водительские права. В её недевичьей работе было больше суровых будней, чем романтики – однажды она уходила под волжский коварный лёд с головой и машиной вместе, и, тем не менее, то трудное время вспоминала с гордостью:

Без отдачи, процентов, доплат
Труд мужской занимала
У вчерашних усталых солдат.
Разве фронта им мало?
Если б чуду стрястись –
Я, как вспять, –
В тех дорог вереницы.
Как бывало тогда, как опять…
Мнe – другой не родиться.

Война сломала мечту юности: Ольга хотела стать пианисткой, несколько лет училась музыке. Позже сама возвращалась к ней, работая сторожем в Доме культуры, где по ночам в её распоряжении было два роскошных немецких беккеровских рояля и три пианино. Романтически настроенная душа всегда стремилась к творчеству и благодарила за всё ниспосланное свыше:

Спасибо зиме седокрылой
За холод трезвящий, за снег.
Весне, что, звеня, отбурлила –
За каждый цветок и побег.

Спасибо горячему лету
За спелость колосьев и трав,
Осеннему грустному свету
За горький и ласковый нрав.

За тёплый прогноз на погоду,
За всё, что лелею, храню –
Спасибо прожитому году,
Спасибо вчерашнему дню.

При Доме культуры завода имени III Интернационала Касимова работала сначала вахтёром, затем стала одним из организаторов музея истории завода. В ДК имени Коминтерна образовался свой театр, в то время довольно известный в области, его актёры, а в их числе была и Ольга Касимова, знакомили земляков со сцены драматического театра имени С. М. Кирова с «Вольным ветром» И. Дунаевского.

Позже Касимова окончила Астраханское культпросветучилище по специальности «режиссёр театрального коллектива». Не раз и не два она организовывала встречи молодых поэтов из литературной студии «Моряна» с читателями, и многие из них до сих пор вспоминаются участниками, как праздник, готовила для телерадио «Лотос» постоянные авторские передачи «Земля – моя радость» и «Интересные встречи» – о клубных коллективах, одержимых творческим трудом людях.

Что судьбу гневить, душу мучая ?
Что греха таить – я везучая!
На горючую, несусветную
Мне везёт на любовь безответную!
Беззаветную, терпеливую…
Не зовите меня несчастливою! –

признавалась в стихах поэтесса, чья литературная судьба складывалась, как и всё в жизни, очень непросто.

Начиная с шестидесятых годов, стихи Ольги Касимовой появлялись практически во всех астраханских газетах, в семидесятые публиковались в столичном альманахе «Поэзия», в коллективном сборнике «Рукопожатие», изданном в 1976 году в Волгограде.

Когда в журнале «Крестьянка», выходившем огромным тиражом как в нашей стране, так и за рубежом, появилось стихотворение «Вечная весна», Ольге Степановне посыпались письма буквально со всех уголков бывшего Союза и стран Народной Демократии – писали из Крыма, с Сахалина, отозвался композитор из Архангельска, и стихотворение стало песней, откликнулись две болгарские поэтессы, с одной из которых – Викторией Геновой – переписка длилась полтора десятилетия, в результате чего стихи российской поэтессы зазвучали по-болгарски на софийской радиостанции имени Христо Ботева.

После публикации подборки стихов в саратовском журнале «Волга» к Ольге Степановне начали приходить письма из мест лишения свободы, несмотря на то, что заключённым разрешалось писать лишь раз в месяц. Один случайно оступившийся парень прислал Касимовой целую поэму, она обратилась с прошением в министерство, и парню скостили пять лет. Задушевность слова и действенная сопричастность к людским судьбам – вот отличительная черта поэта и человека Ольги Касимовой, для которой самое главное – желание быть понятой – воплотились и в добрых делах, и в светлых лирических строках:

Всё так ярко и ново
Только от одного:
От сердечного слова.
Больше – ни от чего.

Человек чистой, открытой для других души, Ольга Степановна встречала ответную отзывчивость. Её стихи неоднократно публиковались в журнале «Золотой век». Редактор журнала Владимир Жулёв написал Касимовой, что при чтении её лирики он испытывает радость за сохранившуюся красоту русского языка.

Однако путь к первому сборнику «Спасибо вам…», изданному в 1990 году, был долгим. Касимова не рвалась в профессионалы, «за других подраться могла, за себя не умела».

Воистину «с добрым сердцем, душой терпеливой жить на свете куда тяжелей». В начале девяностых годов газетой «Гуманитарный фонд» Академии наук СССР был проведён конкурс на лучшее четырнадцатистишие. Касимова вошла в финальную десятку в рубрике «Неизвестное имя». Обещали издать её отдельный сборник, но распался Советский Союз. Зато появилась возможность самой найти спонсора и бумагу. С изданием первой книги поэту помогли редактор газеты «Горожанин» Герман Коломенко и директор производственного объединения «Астраханьбумпром» Юрий Родионов, вместе с которым последние годы работала Ольга Степановна. В названии сборника выражена благодарность за помощь в издании этим добрым людям и читателям, в чьих сердцах стихи Касимовой неизменно получают добрый отклик.

В рецензии на вторую книгу «По праву любви», вышедшую в 1994 году, поэт фронтового поколения Сергей Панюшкин писал о творчестве Ольги Касимовой: «Мы отвыкли в тревожных и раздрайных буднях от такой поэзии. Касимова ведёт нас к незамутненному ерику и пробуждает дремлющее чувство доброго. Гармоничен этот путь: от природы к человеку. Сиё есть мудрость бытия, суть поэзии».

Пылали лотосы для нас, и дивный цвел закат.
И рассыпался и не гас счастливый звездопад.
И паутинки сентября, и снежный первоцвет,
Дорогу нашу серебря, оставили свой след.
Не миновали стороной, не разлучили рук –
Ни грозы – черною стеной, ни злые тени вьюг…
И лунной строчки соловья серебряная нить
Душа моя – Любовь моя, нас не разъединить.

В этих строках видится призыв к поколению, которое идёт следом, черпать нравственный опыт из творчества старших, чтить традицию и преемственность астраханского живого слова. Поэтому вполне справедливы строки о творчестве Ольги Касимовой, сказанные в предисловии к антологии астраханской поэзии «Где Волга прянула стрелою» её составителем Галиной Подольской. «Стихи О. Касимовой – это всегда чувства и мысли в неразрывной связи с землёй и небом, с морем и ветром, с деревьями и травой, спокойные раздумья о жизни, горе и радости земной, о вере в доброе начало наше, доброе – в каждом, ибо мир сотворён «по праву любви».

С подборкой стихотворной лирики под просторным волжским названием «Парус всех надежд», посвящённой 400-летию Астрахани, названной поэтессой городом любви, Ольга Степановна стала лауреатом городского телевизионного конкурса на лучшее литературное произведение в честь юбилея каспийской столицы.

Касимову называют самым песенным поэтом нашего города – на её стихи написали проникновенные песни более двадцати композиторов, среди которых наши земляки Анатолий Гладченко, Исай Пиндрус, Анатолий Бочкарёв и Анатолий Мухин. Московский композитор Борис Емельянов включил две песни Касимовой в свой компакт-диск, одна из которых – «Танго на костре» в июле 1999 года заняла первое место в конкурсе песен радиостанции «Маяк». В комплекте подарочного набора открыток с видами старой и новой Астрахани стихи Ольги Касимовой соседствуют с фотоснимками роскошных белых теплоходов:

Ты мой восторг, моя твердыня
И бренных жил родная кровь.
Моя ты гордость и святыня,
Моя нетленная любовь.
И скорбь, и память, и живое,
И цвет апрельский, и жнивьё.
Росток и древо вековое,
Исток и устье ты моё.
Пои зелёными дождями
Вперёд летящие века,
Звени и волнами, и льдами,
Не иссякай, моя река, –

обращается автор к любимой Волге. Если уместно в отношении поэта выражение «исконно астраханский», то более, чем к кому-либо другому, подходит оно к Ольге Касимовой.

Бесхитростные касимовские строки понятны и старому, и малому. Потому-то в числе её музыкальных соавторов были очень многие, начиная с юной Наташи Соколовской, вдохновенно исполнявшей песни на стихи поэтессы на многочисленных конкурсах детской песни. Недаром Ольгу Касимову величали самым песенным поэтом нашего города – на её стихи создали проникновенные песни более двадцати композиторов.

«Ноктюрн», «Степная песня», «Штормовая баркарола», «Спой, старый друг», «Осеннее танго», «Одинокий блюз», «Песни полынных ветров» - в каждом из названий детская мечта поэтессы о музыкальном поприще перекликается с трудным женским счастьем, стремлением зажечь освещающую бренный мир лирическую звезду на небосклоне многих:

Где ты, хор летучий,
Высотой манящий,
За весенней тучей
Серебром звенящий?

Где ты, шёпот лета
Под ночною крышей,
Лучезорье света,
Звездопад всевышний?

Где свеча надежды
В черноте вселенной?
Где ты, голос нежный -
О любви нетленной?

Жаворонок, льющий
Удалое скерцо?
Соловей, поющий
До разрыва сердца?..

Было ли всё это
Под теплом небес?
Упорхнуло лето
За осенний лес...

Пронесло бы мимо
Бедственную рать!
Так невыносимо
Всё переживать...

(«Элегия»)

Началом и концом всех своих дорог выбирает поэтесса старый причал – свой дом, порог и берег. В её творчестве знойные степные порывы пыльного вихря усмиряются живительной волжской влагой. Всё это находит отражение в стихах из третьего сборника Касимовой «Прощёный день», изданного в 1999 году в серии «Библиотека астраханской поэзии».

Астраханская душа неумолимо тянется к светлому роднику – поэзии Ольги Касимовой:

Мне с каждым часом всё дороже
Всех славных мест, что знаю я –
Столица Нижнего Поволжья,
Святыня нежная моя.

Именно столицей, средоточием всех больших и малых дел считала свой родной край Ольга Степановна, начисто лишённая провинциальных комплексов, присущих стольким «недовоспетым» поэтам российских глубинок.

Поэтесса не уставала благодарить свою землю за всё, ей присущее:

За миражи, за ветры, за туманы,
За новь и за седую старину,
За грешные весенние дурманы,
За волжскую певучую волну…

В касимовских стихах о любви – жертвенность и самоотверженность, стремление «не погасить чужого света», в котором «чья-то боль неизменно жива».

...Нежными тихими переливами плещется у ног волжская волна. Вдоль набережной прогуливаются по-праздничному нарядные пары. Раскатисто звенит детский смех. Взмывают к небу разноцветные воздушные шары. Скоро грянет искристый салют, на время приглушив бой старой Пречистенской башни.

У астраханцев – праздник. Какой? Весенний, летний? Их, праздники наши, будь то День Победы, милый волжскому сердцу День Рыбака, праздник весны и труда или День Военно-морского флота России, неизменно объединяет одно: над Волгой звучат песни на стихи Ольги Касимовой, которые по праву можно назвать исконно астраханскими:

Где ещё есть интересней
Место на ниве земной?
Хочется нежную песню
Спеть тебе, город родной.

Эти искренние и чистые строки – признание в любви своей малой родине – взяты из поэтического цикла «Старый причал», которым открывается последняя книга Ольги Касимовой «Весенняя звезда». В сборнике – немало посвящений. Это и сокровенное «Не расти у дороги» памяти лучшего астраханского прозаика второй половины двадцатого века Юрия Селенского, и посвящение болгарской поэтессе Виктории Геновой, и стихи в честь творческого соавтора композитора Анатолия Бочкарёва. Немало добрых строк посвящено Николаю Степановичу Терещенко, долгие годы возглавлявшему департамент культуры, искусства и кино администрации Астраханской области и многое сделавшему для издания стихотворных сборников Ольги Касимовой, а также давней подруге поэтессы Александре Зилотиной, хранительнице литературного очага областной писательской организации на протяжении многих десятилетий.

Книга мудрой философской лирики «Весенняя звезда» вышла в свет в 2000 году. Верилось, что впереди у Ольги Касимовой – долгие и счастливые годы творчества под парусом надежды на обретение понимания вдохновенных читательских сердец:

Лишь бы ждал меня твой парус!
Остальное – ну и пусть…
Ничего не испугаюсь,
Никого не забоюсь.
Прилечу к тебе, мой нежный,
Я иначе – не смогу.
Лишь бы ждал меня твой парус
На заветном берегу.

Но оказалось иначе… С трудом пережив в начале 2001 года смерть Нинели Мордовиной, подруги и коллеги по творческому цеху, с которой много лет шла рука об руку по жизни и судьбе, Касимова пережила её лишь на полгода. Это ей, заветной своей товарке, посвятила Ольга Степановна стихи, которые были опубликованы в газете «Горожанин» 9 октября 1998 года:

И Тебя я не зову,
И к Тебе я не иду.
По какому волшебству
Узнаёшь мою беду?
От явленья Твоего
Не здоровиться врагу…
Я, совсем из ничего –
Всё сумею, всё смогу!
Горе горькое моё
На две чаши разольём,
Как хмельное медовьё –
Всё до капли разопьём.
В ледяной моей глуши
На краю не устоять…
От тепла Твоей души –
Жить захочется опять!
Но ищу Тебя везде…
Узелком связую нить…
Помоги моей беде –
Не с кем радости делить!..
Где Твоя святая тень,
Душу спасшая не раз?
Ангел мой на чёрный день,
Раздели мой светлый час!
Радость редкую мою
В неприкаянной судьбе
Поднесу, не разолью –
Всю, до капельки, Тебе!
Зачерпну пригоршней всклень
Свет земного бытия –
Для Тебя, мой ясный день,
Радость редкая моя…
Счастье светлое моё…
Горе-горькое моё
На две чаши разольём,
Как хмельное медовьё –
Всё до капли разопьём.

И эти стихи стали песней. Изредка звучит она в радиоэфире и сейчас.

…А сама Ольга Степановна уходила душным августом 2001 года очень тяжело. Я ухаживала за нею в хостеле для безнадёжных больных и молила Бога стихами, чтобы всё обошлось:

В этом имени Волга
Плещет нежной волной.
Возродись, моя Ольга,
Для любви неземной.
Кто сказал, что отринет
Лето радость у нас?
Нет – болезни полынной!
Света – ясности глаз!
Будь же к Вам милосердна
Среди зноя Земля.
Я люблю Вас всем сердцем,
Все печали деля.
Пусть глаза не мозолят
Пыль-дороги, столбы!
В нас – отчаянность доли.
Схожесть женской судьбы.
Ваши песни Россия
Многолико поёт.
Дай Вам, Боже, всесилья!
Оберег от невзгод!
Хворь удушливым змеем
С отголоском беды
Сиротить не посмеет
Свет весенней звезды.
Вновь надежда воспрянет,
Как в тот праведный час,
Где в полуденном Храме
Я молилась за Вас.

(«Ольге Касимовой»)

Я пришла в редакцию «Астраханских известий» и сообщила Игорю Бодрову и Ларисе Качинской о том, что в хосписе умирает Ольга Касимова. В понедельник она была ещё в сознании, но газета выходила по четвергам, и последней публикации «Пусть не гаснет звезда» поэтесса не увидела. Она скончалась утром в среду, 15 августа 2001 года, а газета с подзаголовком «Памяти Ольги Касимовой» вышла в четверг, 16-го… Были на странице опубликованы и эти стихи:

Последняя усталая жара
На фоне ослепительного неба
В лучах обворожительного Феба
Прощается с божественным вчера.

Прохладой задышали вечера
И ароматом скошенного хлеба.
Грустящая обломанная верба
Вся в памяти весеннего утра.

Отзрев свой срок, упало в поле семя.
Легло, отжив, людское в землю племя.
Не миновать за ним другому свой черёд…

И лишь недосягаемое время,
Жестоко вжав стопу крутую в стремя,
На вечном скакуне уносится вперёд.

(«31 августа»)

Последний приют поэтесса нашла на погосте родного района, в котором прошла её жизнь, рассказанная стихами, оставив нам на добрую память искренние и горькие строки:

У каждого свой потолок,
Своя поднебесная крыша,
Заветной души уголок
И тайной отдушины ниша.
У каждого – свой кровоток
И всяк – по-особому дышит.
Всему свой по жизни виток,
Судьбою дарованный свыше.
Всё дочерна можно охаять,
Как с птицами сжечь камыши…
А надо бы люду оттаять,
Надеждой согреть шалаши.
Сквозь аспидно-чёрную заметь,
На совесть, а не на гроши,
Хотя бы чуточек оставить
На самую добрую память
Тепла – от души – для души.

(«На добрую память»)

Люди расходились с кладбища, и лишь красивый пожилой синеглазый человек всё стоял у края могилы, еле сдерживая слёзы. Почётный гражданин нашего города Семён Ильич Аптекарь отдал судостроению более полувека. Имя его осталось в памяти горожан и внесено в «Книгу Памяти». Но ещё при жизни это имя вписала в народную память своими стихами Ольга Касимова:

И пришла, и не спросилась,
С клятвой жаркой – навсегда!
А ушла и не простилась…
Ни намёка, ни следа.
Где ж ты, аленькое счастье?
Ни шалашика, ни стен.
Не хочу я ни проклятий,
Ни остуд и ни измен.
Одиночества в обиде,
Света белого во мгле.
Не хочу любви в том виде,
Что бытует на земле…
Не хочу.
Да нет спасенья!
Сердцу, как ни прекословь,
В нём, как солнце днём весенним
На своём стоит любовь!..



Произведения Ольги Касимовой:

Касимова О.С. в коллективном сборнике «Рукопожатие». Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1977 г.
Касимова О. С. Спасибо вам: стихи – Волгоград: Нижне – Волжское книжное издательство, 1990. - 74 с.
Касимова О.С. По праву любви: стихи – Астрахань, 1994. – 84 с.
Касимова О. С. Стихи «Где Волга прянула стрелою…»: Астрахань поэтическая. Составитель Подольская Г.Г. – Астрахань, 1995. – С. 210-214.
Касимова О. С. Подснежники Парнаса. – Астрахань, 1995. – С.22.
Касимова О.С. Прощёный день. Астрахань, издание Астраханской областной писательской организации, серия «Библиотека астраханской поэзии», 1999 г.
Касимова О. С. Весенняя звезда: стихи разных лет. – Астрахань, 2000. – 127 с.
Касимова О. С. 31 августа: стихотворение. Астраханские известия – 2001. – 16 августа - С.4.

Литература об Ольге Касимовой:

Антология астраханской поэзии. Редактор-составитель П.В. Морозов. – Астрахань, 2003. – С.327.
Коломенко Г. Во имя солнечного света: о творчестве О. С Касимовой. Горожанин. – 1995. – 28 апреля – С.6.
Коломенко Г. Когда струна молчанья зазвенела: о Касимовой О. С. – Астраханские известия, 2006. – 24 авг. – С.4.
Немировская Д.Л. Жизнь, что рассказана стихами. Волга №143-144. 1998 г. – 1 августа – С.6.
Немировская Д. Л. «Не иссякай, моя река…»: творчество О. С. Касимовой. Горожанин. – 1995. – 28 апреля– С.7.
Немировская Д. Л. По великому праву любви: о О. С. Касимовой - На грани веков: очерки – Астрахань, 2001. – С. 112-119.
Немировская, Д. Л. Пусть не гаснет звезда – Астраханские известия, 2001. – 16 августа – С.4.
Немировская, Д. Л. Чуткое сердце поэта: к юбилею О. С. Касимовой. Волга. – 1999. – 25 февраля – С.3.
Свет мой безмерный. Антология астраханской поэзии. Редактор-составитель С.А.Золотов, 2013 - С.233-250.
Севастьянов О. Стихи О. Касимовой о Великой Отечественной войне. В этом зареве ветровом: очерки к 60-летию Победы – Астрахань, 2005. – С.132.
Щербаков Ю. Н. Её душа – поэзия: творчество О. С. Касимовой. Родное слово. – 2001. - №3. – С.4.
Юрченко И. Спасибо, жизнь: о Касимовой О. С. – 1999. - №13. – Астраханские известия -С.5.