Анатомия духа

По голым мускулам,
По костным рычагам,
По эластичным стропам сухожилий
Течет, подвластная неведомым богам
Энергия младенческих усилий.

Со стоном распускается сирень.
И точными мазками аромата
Пронзает растерявшуюся тень,
Уснувшего под деревом Сократа.

И человек – невольник вещества,
Почуяв плен земного воплощенья,
Сжигает кровь проклятого родства
На жертвенниках вечного прощенья.



Сотворение человека


Я временный и мыслящий,
Я – теплокровный зверь, -
Ворочающий мышцами
Под тяжестью потерь.

Пристегнутый к материи,
Пришитый к бытию, _
Подрубленное дерево
В распаханном раю.

Проекция летящая
Духовного крыла,
На грубой шкуре ящера,…
Межзвездная зола.





Посвящение в поэты

Замкнув в священный круг лица
Куском пылающего мела,
В тисках железного венца
Явилась Огненная Дева.
Она шепнула двум коням
Слова свистящие как ветер, -
И заструился к облакам
С икон осыпавшийся пепел.
Она бесшумно подошла
И тень мою поправ ногою,
Передо мною подняла
Ладони с мертвой головою.
Она сказала: Посмотри:
Вот он, твой бог, земной и смертный, -
И руки в розовой крови
Ко мне приблизила как к жертве.
-Целуй проклятые уста –
Эти дымящиеся свитки,
И пусть твоею вечной пыткой
Отныне будет Красота! –
И принял я ужасный дар
По воле собственной и рока,
И сердце лживого пророка
В груди на части разорвал.



За чертой

Уйти от классики:
увидеть жизнь, такой – какая есть,
сдвигая занавеску, - мне страшно,
но не так, как было в детстве,
а так, как в старости,
когда подать рукой
до той черты или до той вершины,
или до склянки с нитроглицерином,
где обрывается, но без аплодисментов,
твоя душа, как песенная лента.
И потому я выбрал этот ритм
гомеровский и пушкинский, и вечный –
в надежде, что меня он защитит
от всех смертей, идущих мне на встречу.
И не ошибся:
этому щиту
обязан я и жизнью, и стихами, -
но я шагнул сегодня за черту,
где сердце не беседует с богами;
где лишь материя, лишенная идей,
выводит на конечную орбиту
икринки черные мгновенных сателлитов
и в звездных лапах держит Бытие.






Ясновиденье (романс)

Я проснулся сегодня рано -
С петухами, с цветами роз,
Разбудила меня не мама: -
Мысль о том, что я - житель звезд.

Все вдруг вспомнилось ярко, сильно;
Детство, юность, - до мелочей, -
Словно мне подарили крылья
И орлиную зоркость очей.

А Земля - все родней, все ближе;
Все дороже мне каждый час,
Каждый миг, мне подаренной жизни, -
Будто здесь я последний раз.

2000г.












Душа

Душа – мгновенный ореол
Над темнотою косной плоти,
Ангел, посаженный на кол,
Мятежный демон на излете.

Живое зеркало богов –
Душа земного человека;
И смерть над нею свой покров
Держит, как огненное веко.







С крестом наперевес


Стоит в преддверии стиха
С крестом наперевес,
Стоит бессмертный страж небес.
Не приближай свои уста
К магниту грозного креста –
На нем священная печать
Поэтов проклятых молчать.
Не приближай свои уста
К магниту грозного креста –
Он только символ красоты
Остановившихся мгновений:
Его целует только гений
Посмертной маской пустоты.






Поэты тоже умирают


Поэты тоже умирают, -
Уходят в небо по слогам,
И примыкают к белой стае -
К своим таинственным богам.

А люди слышат неба звуки,
В сердца их льется благодать, -
И строчки пушкинскому внуку
Ложатся в школьную тетрадь.





Выстрел

Небо прямой наводкой
Бьет – голубая картечь.
Жизнь стала звездно-короткой,
Длинной – пустая речь.

Как на последнем выдохе, -
Веду круговой обзор:
Деревья, дорожные вывихи,
Подножья духовных гор.

Вдруг ветер сорвался с листьев,
Как музыка с лирных жил;
И затихает выстрел,
Вместе с которым – ЖИВ!

18 Июля 2006г.








Детство

Помню…солнце, горячий песок
Там, где море, пугая обвалом,
Вдруг ложилось у маленьких ног
Синим свитком шипящего вала;

Спелых вишен родимые пятна –
На ветвях закипевшую кровь,
И саманную белую хату
На размытой черте вечеров.

И акацию помню в цвету –
Кружевную душистую пену,
И над крышей тугую антенну,
Как ушедшую в небо мечту.

Помню воздуха тонкое жало,
Птичью легкость в мальчишьих костях, -
И вращенье небесного зала
Южной ночью на звездных осях.



Искра Творенья


Прислушался… такая тишина…
Такая даль,…такая невозвратность!
И вдруг – как будто вздрогнула одна
Звезда, заговорила, но невнятно.

О чем ты, одинокая вдали, -
Печалишься так, любишь и страдаешь?
Как небо или море без земли,
Как грешный ангел, изгнанный из Рая.

«Печалюсь потому, что жизнь твоя
Однажды оборвется и умолкнет;
Погаснет сон земного бытия,
Цветы завянут, почернеет солнце.

Но верь и знай: в кромешной Темноте,
В небытии – есть свет, Творенья искра.
Иди – не изменяй своей мечте,
Звезде своей, Любви своей пречистой.

16.01.2006г.



Скиф

Я древний скиф
С раскосыми глазами;
Колосья гнева зреют в голове.
Двумя непобедимыми мечтами
Я окрылен –
Сам дьявол на коне.

А степь звенит,
Как стремя золотое;
Четыре черных яблока копыт
Гремят, как гром небесный под землею,
Тот гром, что вражью кровь заговорит.

Древо познания

Покачивая мощными ветвями,
Как лось рогами, старый клен стоит
С отрубленной рукой, с подгнившими корнями,
С притихшим шумом лиственных молитв.

Он держится за Землю и за небо,
Узлами вьются мускулы ствола.
Сто лет назад таким еще он не был,
И в нем веселость буйная жила.

Сутулый торс отпугивает птиц
И человек гиганта сторонится.
Его вспоила терпким соком жизнь,
Красивым был зеленокудрый рыцарь.

В его наклоне грозный знак беды,
В его молчанье – мудрое терпенье,
А рядом братья, шумные сады,
Растят плоды пустого самомненья.

1997г.



Молох

Стальные тросы, копоть и мазут;
В брезентовых веригах работяги.
Нет ничего черней, чем черный труд,
Хоть он и красит кровью наши флаги.

В цеху мороз, сиреневые блики
Нервозной электрической дуги;
Снопами бьют железные гвоздики
И глохнут в ржавых россыпях шаги.

Закончен день.
Безликим, серым валом,
Как грешники из адовых ворот,
Поплыл простой,
Немножечко усталый,
Всю землю обнимающий народ.


Отче наш

Его в дорогу собирали:
Прощались, плакали, -
А Он
Лежал, отталкивая сон
Тяжелый, вечный и печальный.

Священник ладаном смердел,
Шатался серым силуэтом;
И гроб открытый страшен был;
Как снегопад в средине лета.






Голова Демона

В пространстве между небом и землей,
Между материей и духом,
По каменистым тропам
Звездного пейзажа, -
Восходит врубелевский Демон –
В чашах глазниц его
Не спит огонь священный,
А на губах окаменела скорбь.

( хочу быть Богом )





Мистерия

Душистый воск
Кругами лунных пятен
Льняную скатерть плоско осветил,
Иглы электрических светил
Взрывались в складках напряженных платьев.

Язык коснел
И стал вдруг клювом птицы;
Жеманный кот расцвечивал глаза;
Со штампом хирургической больницы
Ползла по белым стенам простыня.

Астральный сон,
Как розу в целлофане,
Держала чья-то бледная рука,
И тени проявившихся изгнаний,
Несли родную землю в узелках.




Полет Валькирий

Раскинув крылья, падают стрижи –
Пилоты, виртуозы и маньяки;
Струной звенят пернатые атаки,
В один аккорд, сливая смерть и жизнь.

Стремительны точеные тела,
Похожие на свастики и скрипки, -
И на границе чуда и ошибки
Дрожит смычок счастливого крыла.



Портрет горюющего старика
(холст, масло, Вангог)


Ты кто - вангоговский Старик
Или роденовский Мыслитель?
Лицом к ладоням ты приник.
Один. Пуста твоя обитель.

Хотя б одним лучом-мазком
Бог ниспослал тебе надежду.
Как ты мне близок и знаком,
Двойник в апостольской одежде.

27 апреля 2005г.