Давнее моё предчувствие истины о том, что…

Да, о чём это я? Все наши маленькие и великие открытия в себе и о себе – они уже были. Столько раз, сколько раз поэты пытались озвучивать их – на бумаге, на дисплее, на любом поэтическом сборище или в одиночестве у окна.

Но Вселенной нужно, видимо, чтобы кто-то из нас трогал струны Мироздания. Бог нас формует. Замысел его не всегда ясен, а есть ли у него настроение, может быть… ведь, то скрипка в его руках, то виола, то задорная укулеле, то размашистая гармонь, то пастушья дудка, то видавшая виды бардовская гитара. Вот и опять, образы, размноженные клонами во множестве текстов – рукописных и печатных, песенных и речитативных, молитвенных и не очень.

Но иногда ломается копир, и рождается что-то оригинальное, своё, и этот пазл, этот кусочек мозаики мира радует нашего Стихотворца. Он вставляет этот клочок Мироздания в багет на стене или крепит его как постер прямо над своим рабочим местом, и всё, день состоялся. Можно Ему поработать в саду, пока глаза отдохнут от экрана. Давно пора убрать прошлогоднюю листву из-под кустов самшита, сгрести еловые иголки и сосновую хвою, подправить камни на альпийской горке, укоренить новые луковицы тюльпанов, а те, что пережили зиму, скоро и сами зацветут, догоняя отважные нарциссы.

Я любуюсь на Его работу, неспешно гуляя у Калитниковского пруда с суетливыми чайками и утками, размышляя о мирном соседстве здешнего кладбища и оживлённого парка. Всё на своих местах – жизнь земная и жизнь вечная. Задумав на майские хотя бы на неделю уехать из города, между походами в театр и на художественные выставки, встречаюсь с друзьями в любимых местечках. В неспешных прогулках по городу, возвращаю себе ощущение реальности мира.

В музее Серебряного века, того, что в квартире Брюсова, случайно попадаю на очередной междусобойчик поэтов. Странно, но именно там получаю первое письмо Лао Цзы из загробного мира, с грустью вспомнив безвременно (или в самое время по замыслу Бога) ушедшего от нас в мир иной поэта Анатолия Гринвальда.

Собравшиеся в тот вечер в музее играют в свою игру. Мы с подругой участвуем мимоходом, полушутя, ведя свою мелодию этого вечера. Раз уж мы оказались в это вечер здесь, значит так было нужно. На конкурсном листочке с заданием, доставшимся мне, тема «Поэт и Царь». Смеюсь. Это при моём-то нынешнем стремлении уйти от серьёзных тем, от философии, от всяких конкурсов. Не тут-то было! Но это последний конкурс. Так решила я.

У меня сорок минут и рамки классического размера. Можно совсем уйти от штампов в вольное плавание, но зачем? Кого удивлять? Игра так игра. Но по моим правилам. Сегодня я не напишу ничего оригинального, только то, что озвучено классиками многократно. Ничего такого, что «кнопят» на стену, но именно то, что я думаю.

При прослушивании всех конкурсных стихов на разные, доставшиеся здешним участникам темы, понимаю, что аудитория из тех, кому «На Руси жить хорошо». В смысле – и так хорошо. Стихотворная игра словом двух сравнительно молодых авторов вызывает интерес. Виртуозно, умно, с юмором, но ловлю себя на мысли, что это стихи ни о чём. Игра ума. Что через час я уже не вспомню – ни смысла, ни темы, ни образов из озвученного. Формат этой встречи оставляет мои переживания и мысли за её рамками и целями, не затронув моей души и моего сердца, но дав опыт понимания чего-то важного для меня.

Уже дома, за вечерним липовым чаем, улыбаемся в разговоре с подругой. Говорим об очевидной разнице менталитетов, придя к мысли, что русские, россияне – это, прежде всего, дом, родная земля, и да – это земля предков. Никто другой не обязан чтить эту нашу самость, но и мы от неё не обязаны отрекаться в угоду кому-либо. Не подстраиваясь ни под кого, ценить и уважать себя, не отрицая другие народы, другие, не смотря на общечеловеческую схожесть, ибо Богу нужны и кулики, и воробейки.

Стихотворение лежало в столе с 12 апреля. Теперь это эссе полежит на моей Общелитовской странице. Пока полежит.

Итак, «Поэт и Царь»

Стезю не выбирают, как коня,
Поэт и Царь… больнее чья юдоль…
Страна в слезах, лечить её изволь,
пред ней покорно голову склоня.
Быть гражданином и взывать к душе
того, кто облечён в покровы власти,
или за миску супа продаваться,
спеша шутом послушно на фуршет?
Увы и ах! – трезвонят бубенцы,
колокола порою заглушая,
и душно так… а ведь – преддверие мая
и хочется молиться на венцы
домов, что предки клали ради жизни.
Услышь Поэта тот, кто знает как
царить, чтобы не дрогнула рука
народу долг отдать без укоризны.


А Толе Гринвальду – светлая память…


12.04.2018г. Музей Серебряного века (Дом-квартира В. Брюсова), Москва