Когда разлетаются стены на стёкла,
Ни страха, ни боли, сомнения — нет,
И минус на плюс порождает дефект,
Цвета и оттенки очерчены блёкло.

Так стул опракидан на чрево паласа,
Разбитая лампа с утра суицидна,
И в тонкое горло врезается бритва,
Снаружи... внутри... распуская заразу.

В глазах загорятся открытые окна,
Их жители будут кидаться с балконов,
Хмельной комендант перережет поклоном
Стальных этажей ледяные волокна.

Подкосятся ноги. Куда же без трупа?
Когда слишком бледно упавшее тело.
Распишется красным на мертвенно белом
Без данса макабра замёрзшая труппа.