-1-
Дело в снеге, в самом белом снеге и фигурках тёмных на снегу. Я рифмую с этим - Питер Брейгель, по-другому просто не могу.
На суку сидящая ворона, и хвостов собачьих кренделя. Сотни лет не знающий урона снежный мир, печальная земля.
Ну а я - не то хвативший лишку мужичок у жёлтого костра, а не то несущийся мальчишка, режу лёд, и сталь моя быстра.
Там ещё деревья и строенья, несколько простывших молодцов. Это - не закончилось Творенье и глядит Создателю в лицо.
И Творец над этим серым небом нам невидим, тем не менье, Он всем своим твореньем пойман в невод домиков, охотников, ворон.
Больше, чем обычная крепёжка, это всё - тогда, потом, сейчас. Смотрит сверху небо, как рыбёшка, смотрит вниз огромный светлый глаз.
-2-
Что я знаю? Только то, что вижу: Брейгель, начинается зима, боль ко мне немного стала ближе, ближе - нисхождение с ума
по ступенькам лестницы подъезда - по плевкам, окуркам, шелухе - это мне и видно и известно. Стоит ли о вере и грехе,
если этот маленький пейзажик всё, что есть - вороны и дымы. Если птицы - воздуха поклажа, наподобье нищенской сумы -
веры нет, греха тем паче нету; следуй этой истине простой. Серый снег, похожий на газету, полон весь мазутной клеветой.
Говори, проматывай двусложник, впитывай дыханье батарей. О зиме писать совсем не сложно - рассыпать копеечный хорей.
-3-
Стоят каштанов дымчатые кегли, поскольку плюс и дождик и туман. Обходит эту землю Старший Брейгель? Бубенчики дождя, а не зима
сегодня актуальны. Меломаня под перестук холодных бубенцов, дырою в прохудившемся кармане вдруг ощущаешь бледное лицо.
Ну вот и Брейгель! И карман бродяжки несёшь негорделиво на плечах, глядишь на всё с повадкою дворняжки, плюёшь на всё с позиции бича.
-4-
Как по снегу тому, по снежочку, достоевской застывшей слезе, прокатили мазутную бочку, раскидали плевочки газет.
Подмосковье моё, Подмосковье, ты почти Палестина души. Только Брейгелю: " Брейгель, с любовью эту зиму возьми-напиши.
Напиши подмосковных младенцев и валлонскую конную шваль. И моё неуютное сердце алой кровью младенцев - ошпарь.
Здесь тебя полюбили за это. Кирпичами (красны кирпичи), снегирями багрового цвета кровь невинных невинно молчит."
-5-
А зима июлем не побрезгует. Что зиме июльская жара. Сквозь жару идут морозы Брейгеля врановым аккордом со двора.
Сквозь жару проглядывают зимами капли пота - льдинки на челе. А сосед ругался дома с Зиною. Наркоман. Пропащий человек.
Да и ты не лучше. Греешь свитером душу. Дышишь ей в холодный клюв. Это, в общем, отношенья с Питером Брейгелем, которого люблю.
-6-
Снова в теме – такая уж тема. Ты опять возвратился на круг. Белоснежный покров Вифлеема был истоптан конями не вдруг.
Воздух зрение тянет, как жилу. Тесен мир. И сюда занесло тех же самых детей и служивых колонковое кисти весло.
И читается – было и будет. Тащат шмутки. Гусей потрошат. К небесам с известковою грудью прижимается в страхе душа.
-7-
Присел у окна и смотрелся во двор, как в зеркало смотрятся. Вот печальный и чёрный, как сажа, забор, на нём - опаршивевший кот,
сорока летит, бесновато треща, рассвет начинает кровить. Легко это всё не любить сгоряча, сложнее - узнать и любить.
Узнать этот дворик, деревья, кусты, собак, лошадиный навоз. Так в зеркало смотрятся. В зеркале - ты, смотреть невозможно без слёз -
прощание скоро. Прощанье с собой. С тобой, остающимся без пронзительной - розовой и голубой - пропажи вечерних небес.
|