Мать пьянствовала, не было ей дела, Что сын не говорил...совсем никак, Что, как шпанец, полураздетым бегал, И на босых обшарпанных пятах
Сквозь черноту и пыль виднелись шрамы, Что синяки раскрашивали лоб… Что через день в черёмухах упрямо, Он что-то рыл в корнях, почти окоп,
Натаскивая (глупенький галчонок) В убежище со свалки всякий хлам. Возможно, сам не понимая чётко… Землянку строил? Может быть, вигвам?
Но, как любил он сладости, поверьте! В глазах его лучился солнца шквал, Когда, ступая по пятам до двери, Он, замирая, вкусненького ждал…
И льнул… так неразумные котята Об ноги трутся, ластятся, мурчат…
О, Боже, как смотрел в глаза он свято, Заполучив заветный шоколад,
Любимую конфету, печенюшку, Кивая в благодарность головой. Тебя я помню, солнечный Андрюшка. Где ты сейчас? Где дом несладкий твой?
(Андрюшку отправили в дом-интернат уже лет шесть, может семь. Это далеко, на другом конце области. Что с ним, как он, не знаю. Мамаша его родила ещё двоих. Скитаются с сожителем и детьми Бог весть где. Говорят, что кто-то видел малышей на вокзалах, собирающими милостыню…)
|