Аркадий - Анне:

Ужель та самая Svirs Anna,
С которой сорок лет назад
Смотрел пейзажи Левитана,
Овечек-облаков парад
Во Плёсе, что стоит над Волгой.
Но счастье длилось так недолго.
Я улетел на Малибу,
Она – в холодную Москву.
Друг другу слали телеграммы,
- Трансантлантический роман.
Страдали от душевных ран.
Спустя два года смолкла Анна;
Её домашний телефон.
...А может это был лишь сон?

Прошли года, как дождик в мае.
Женился я и стал отцом.
И вдруг по почте получаю
От милой Анны письмецо.

Анна Аркадию:

Как пишешь ты правдиво! Помнишь, мы
средь спелой ржи и васильков лежали,
смотрели, жмурясь, в небо и болтали
так, ни о чем…Беспечны и юны…
Как колос зернами, друг другом мы полны
были во всем! Жаль: в поступи годов
уже почти не различить следов
и воедино слитых наших теней…
Но пройденных порОзнь не удалить ступеней
простым нажатьем дерзкого «Delete».
А сердце – мне поверишь ли? – болит
и Плес волною волжскою в нем стонет…
Вино – иллюзия: тоску не похоронит,
а спрячет душу в одинокий скит,
и в памяти - не рожь, а колкая стерня…
Но если можешь, то прости меня,
что этот сон - увы! - не часто снится;
что хочется иметь в руках синицу,
не доверяя душу журавлю;
что забываю, как звучит «люблю»…
Твое «люблю»! Но в дебрях Интернета
вдруг вновь твоя строка - предвестница рассвета…
…………………………………………….
Нет прошлого? Создать его пора.
И стоит свеч игра. На то она – ИГРА!

Аркадий - Анне:

Нет, наша песня не допета;
Не называй любовь игрой!
Не трону клавишу „Delete“,
Хоть ты - с другим, и я - с другой.
Тебя, поверь, - не забывал:
Я дочку Аннушкой назвал.

Всё чаще чувствую усталость.
Прости, немножко мне осталось ...

Анна - Аркадию:

Прости, Аркадий, я храню тепло
тех давних встреч,
в которых всё так зыбко,
и где слеза сливалася с улыбкой,
как соль и сахар - пусть нелепа смесь.
Но в сердце радость тихая, что здесь
мы встретились.И наш посредник - слово.
И сердце, кажется, опять готово
взмыть птицей безрассудной в неба синь.
Но разум говорит: "Одумайся! Остынь!
Ты научилась без Него счастливой быть.
А в прошлое так ненадёжна нить.
И раны от утрат ещё свежи.
А переписка новая, скажи,
средь сплетен, любопытства Интернета, у тысяч на виду -
неужто нужно это
тебе? Ведь письма - не бинты",-
так разум-ментор мне вещает с высоты.
Но на душе уже не штиль - волненье
и жажда знойного, как прежде, наслажденья,
когда мы были молоды, красивы...
А знаешь, в память о тебе я много лет хранила
букетик синеглазых васильков,
тобой подаренных, с тех волжских берегов...
"Кончаю. Страшно перечесть"-
С Татьяной вместе я, волнуясь, восклицаю.
"Но мне порукою твоя, Аркадий, честь.
И смело ей себя( нет, с робостью) вручаю...