На набережной, что над океаном,
Я провожу с природой рандеву.
А слева чередою непрестанной
Взмывают самолёты в синеву.

Летят наискосок – от суши к небу,
В котором тают, как апрельский снег.
Их ждут края, где я ни разу не был,
И где бывал, и даже не во сне.

На высоте над ширью океанской
Расходятся их лётные следы:
Налево – жаркий юг американский,
А дальше – антарктические льды.

Направо Орегон или Аляска,
А прямо – до Японии маршрут.
Чуть в сторону – гавайских пляжей сказка,
В Пекин и на Гонконг пути ведут.

А рейс, что, развернувшись аккуратно,
Летит заветным курсом на восток,
В Нью-Йорке дозаправится, понятно,
Чтоб в нашем Домодедове быть в срок.

И я ему шепчу: -Привет России!
Живу, отчизну в памяти храня.
Ты весточку оттуда принеси мне,
Надеюсь, помнит родина меня.

Для всех обратных рейсов сбора точка, -
Она за Сантамоникской горой.
С её вершины тянется цепочка
Скитальцев, возвратившихся домой.

Снижаются они с высот небесных,
Тот – мистер, тот – месье, тот, скажем, - герр.
Какой тут из России неизвестно,
Из Питера родного, например?

Летят в сиянье солнечного света
И в тусклом озарении луны.
Никто из них мне не везёт ответа,
Видать, мы лишь Америке нужны...

Напрасно трачу нервы и усилья,
Напрасно устремляю в небо взгляд.
Наверно, там теперь моя Россия,
Откуда самолёты не летят.