В Америке, за тридевять земель От родины прожил я лет немало, Плююсь при виде «мелющих емель» По РТР и первому каналу,
Ругаю власть, засевшую в Кремле, Желаю ей в Донбассе пораженья. Конечно, я за мир на всей Земле, Ведь мне претит людей уничтоженье.
«Защитника отечества» был день, Но праздновать и в мыслях не имел я. В субботу меж других домашних дел Включаю телек: мол, мели, Емеля.
В честь праздника на «их» канале был Нам Александрова ансамбль показан. Хор голосов над полным залом плыл, А я следил за кашей зорким глазом.
И вот сижу я, глядя на плиту, И телеку внимаю еле-еле. Как вдруг, набрав и мощь, и высоту, Они «Войну священную» запели.
Вскочил, как от укуса кобры я, Посуду ненароком задевая. Поют «Идёт война народная, Священная война!» Я подпеваю.
Смотрю – и зал, все, как один, встаёт: Партер, балкон, от мала до велика. Вдруг снова стали мы один народ, Попробуй нас, советских, победи-ка!
И в те минуты, что гремел тот гимн, Стояли мы в строю по стойке «смирно» На зависть мира жителям другим, Забыв о настоящей жизни мирной.
Но смолкли звуки музыки и слов. Очнулся, вижу: убежала каша!.. Но как и почему я был готов С кремлёвским залом встать под знамя «наше»?!
Наверно, долг сыновий так велит, А для него пространство – не преграда. Был папа мой в сорок втором убит На волжском берегу у Сталинграда.
Хотя пришли иные времена И жизнь за морем, вроде, не плохая, Но давняя «священная война» В моей душе идёт, не утихая.
Санта Моника, Калифорния, 23 февраля 2019 года
|