У окна не спросишь, зачем темно? –
это ночь большая тулуп одела,
и Васюткино озеро стало белым,
и Синюшкин колодец выслюдился чудно.
Стужа ходит, ловит людей за пятки,
а пимишки, сколько их ни чини…
ветродуйку-то можно верёвкой свить,
а обувке деда поставит латки.
- Тсс, Мурёна… лучше теперь никшни,
чай, не март,
мышкуй под амбаром тихо,
малахай Кокованин возьму на выход,
ты меня не выдай, к утру в избушке жди.

Я до леса только и вмиг – обратно,
разыщу свой камешек, и в тепло,
эвон, стёжки-то замело,
отыскать тропу в снегопаде надо.
На Заводе вызнают, засмеют –
камни ведать –
дело совсем мужское,
а возьмёшь не тот – поживай с тоскою,
превратишься в ящерку иль в змею.
Я хозяйкой буду, когда-нибудь,
только папоры вызнаю на Ивана
среди разной объеди и дурмана
до судьбы своей проторяя путь.

У окна не спросишь, зачем темно? –
это ночь большая тулуп одела,
по подворью нашему всё хрустела,
чтобы сказа вызнать веретено.
Знает тайну камня Данила-мастер,
только ты ему обо мне – ни-ни! –
я иду по делу важному, не за ним,
а ему пусть будет с Хозяйкой счастье.

«…»