Судьба ль приветы посылает так, Иль юморит с улыбкою клыкастой, Но сделать ей навстречу первый шаг Я всё же медлил… И глядел с опаской На повидавший виды катафалк – Неисповедны всё ж пути господни…
– Да ты садись, коли голосовал, – Водила усмехался, – Я свободен…
А он, видать, к такому попривык... Седой совсем… пожил на белом свете… А он мне снова: – Не боись, мужик, Ну, что ты мёрзнешь, в самом деле. Едем.
И улыбнулся грустно, и светло, И как то так открыто по-простецки. А я, не знаю, в общем, что нашло, Но вдруг смутясь, пролепетал по-детски –
Что не спешу… что солнце и весна… Что надо мне… а вот куда не знаю… А он: – Ну, что ж, дорога всем одна, Чего спешить… садись, не опоздаем.
И я подсел – на чувство и на мысль, И я подсел – тревожно и несмело, И я подсел – на смерть или на жизнь, И я подсел, а что мне было делать?
Взмахнуло дверцы чёрное крыло, Блеснула краской свежая заплатка… И вот уже уютно и тепло, И вместе с тем стремительно и гладко.
И мой харон молчит, прищурив глаз. Спасибо, друг, к чему пустые речи, Отдал сцепленье и дави на газ, За нами время, перед нами вечность.
Пускай, с окном машины, вешний луч Поговорит о тени и о свете. А на стекляшке – ледяной сургуч, Сломав, раскрошит и развеет ветер.
И я пойму, как будто став другим, Что никогда дорога не кончается. Что это в жизни нашей на круги Уходит всё, а в смерти возвращается.
Что нет светлее счастья на Земле, Чем в послезимье – солнышко весеннее. Что катафалк с заплаткой на крыле, Увозит нас в попутном направ-ле-ни-и…
|