Вновь проходит по улице крепкий старик, Он был старым, я бегал лишь в школу, Он из древнего прошлого будто возник, Верен первому был комсомолу.
Я на пенсию вышел - он дальше идёт На работу свою вероятно, Не страшны катаклизмы и волны невзгод, Мыслит старец вполне адекватно.
Сколько в жизни прошёл он тропинок, дорог, Сколько шишек набил ошибаясь! Сколько лет ему стукнуло, знает лишь Бог, Помогать старику не пытаясь.
Будет сломлен он ленью - поверю с трудом! Он себя ещё миру покажет! Будут годы, как птицы, лететь чередом, Дамы мило стареть в макияже.
А кого-то уже на погост понесут... "Слабаки! Это люди не наши!- Наших делают крепче "реформы" и труд, Нам и кризис с Чубайсом не страшен! На работу б до тризны ходить и ходить, Чтобы жиром спина не заплыла! Чтобы дома с безделья, сопя, не грустить, Что ждёт вскоре сырая могила!- Скажет гордо, рабочие руки размяв, - Где бы взять ещё на ночь халтуру!" Нет, такому герою не нужен Минздрав, Он не выйдет на пенсию сдуру! Пусть отпели уже ему Хиль и Кобзон, Толкунова и Зыкина Люда, На тот свет отправляться ему не резон, Он выносливей даже верблюда!
В отражении глаз, в уголках старых губ Затаилась огромная сила, Станет крепче старик, чем несломленный дуб: Жизнь его, словно сталь, закалила!
Добровольно на пенсию он не пойдёт И в сто лет, раз прикажет Отчизна, На работу с восторгом старик поползёт, Коль не встанет преградою тризна.
|