Не поймут ни турок, ни якут,
ни враги, ни друг шаман заклятый, -
на Руси покой не обретут,
кто владеет плохо русским матом.
Цапнул в руку Греку пьяный рак
с красной рожей, как Адам одетый.
Без суда лишили прав, - дурак
в темноте превысил скорость света.
Спит в избушке старенький медведь,
Марья топит горе в рюмке чая.
Бог терпел и ей велел терпеть,
обещал, что панду повстречает.
Лебеди подались на югА,
грех по поводу и не напиться.
На турецком берегу рука
наливает сразу в три копытца.
Кошка с мышкой на душе скребут,
обе воют волком день и нощно.
Прошлое заёрзало в гробу
и завыло пьяное истошно.
К чёрту гроб, наружу рвётся плоть,
влез на крест тихонько и несмело.
Думал Богу равен, но Господь
оказался мне не по размеру.
Скинул крест и плоть и слабый дух,
о Голгофу разорвало сердце.
Сказок свет померк в глазах, потух,
никуда от памяти не деться.
В тройке Prada чувствуя подвох,
белый вязанный хитон надену.
Родина, я фраер, а не Бог
и под гвоздь не подставляю вены.

Слез с креста костлявый иудей.
Крестики с нулями прели в рясах,
докопались, что Христос злодей,
a не доброй, право, славной расы.
Лошадиных не хватило сил
у осла, который шёл в столицу.
Бог, в чём был, на Uber укатил, -
у стены, поплакать, помолиться.
Не считая криков петуха,
перемывши иудеям кости,
то, что вождь оставил пробухав,
в ночь апостолы точили гвозди.
Все двенадцать предали вождя,
обнажая коды русской речи,
я скажу:"На кончике гвоздя
умирал святой Руси предтеча".

"Всех прощаю", - тлеет на губах,
а в глазах у нас Его печали.
Не прочесть ладони на крестах,
на которых Русь попы распяли.

Кошка с мышкой на душе скребут,
слушайте все те, кто точит гвозди:
"Там, всегда, сейчас , везде и тут, -
мы у Бога - дома, вы же - гости!".