Выстраиваю стих за рядом ряд,
безбожно лгу, не зная адрес ада,
стихи живут во мне и не горят,
а я горю, как проза, вот досада.
Не страшен блеф за покерным столом,
не смерть от немощи в чужой кровати,
не остановят ни слова ни лом,
когда синица закурлычет. Кстати,
пусть говорят, - не сочинял, а лгал,
творил и гнал сюжет по бездорожью
и слёзы по щекам текли в финал,
сюжет рыдал, обманываясь ложью.
Когда в снегу исписанных манжет
нет шанса пульсу фабулы забиться,
как пса с цепи спускаю я сюжет, -
и бьёт в ладонь сердечко у синицы.

Как смог сбежать из золотых оков
поющий в лукоморье кот учёный,
я лгал давно во глубине веков,
крестясь, Христом божился некрещёный.