ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Добавить сообщение

Почему я сел в тот Зилок

Автор:
Жанр:
- Давай рассказывай!
- Я... Отлить приспичило. Пошел в туалет. Ну, на лестнице они меня, значит, и выхватили. Трое. Резко так. Не ожидал. Ударили, прижали... - Андрей хлюпает носом, под глазом фингал.
- Не мямли!
- Сумку с выручкой забрали. А в сумке все ключи от автоматов… - Андрей виновато опускает голову.
- Сука ты! - Есть у меня такое желание уебать его снизу в челюсть. - Инструкции помнишь? Когда идешь в туалет или ещё куда, ремень с кошельком отстегни и в сейф закрой. Вот он под столом прикручен. Здесь вокзал! А не НИИ твоё сраное.
Взял этого уёбка с кандидатской степенью на работу, когда подруга за него попросила. В целом, конечно, хороший парень, честный.
- Ладно, не бзди. - Говорю я и осматриваюсь.
В третьем зале ожидания, как всегда - битком народа. Автоматы сейчас загорожены, простаивают. У загородок, узнаю лица игроков постоянных. Ждут. Все, конечно, в курсах. Точку надо запустить во чтобы то ни стало, или Мастер вычтет убыток из моей доли.
- Дальше!
- Еще часа не прошло, как один из тех троих подходил и сказал, что ключи от автоматов вернут, если денег заплатим.
- Где сейчас он?
- Не знаю…
Телиться долго не приходиться. К будке подходит коренастый парень в серой куртке. Андрюха ерзает и тычет в меня локтем.
- Он.
Незнакомец сразу быкует, демонстрируя на бритой башке глубокие шрамы от розочки:
- Ты что ль главный? Придется платить. Пять штук и ключи ваши.
Я изображаю волнение и сильный испуг на своем лице, и, как можно тягостнее вздыхаю: - Может это… Пойдем на улице поговорим, а то здесь уши кругом. Авторитет не хочу потерять.
Выходим и добавляю:
- Давай в сторонку, подальше от глаз, менты ж везде. - Тяну его в сторону. - Мы в принципе согласны. Ключи с собой?
- Сначала деньги.
- Ёбть.
Тащу его за седьмую платформу, за помойные баки, куда станционные рабочие вывозят мусор из урн. Напротив только прачечная. Тут никого. Заебись.
- Дай это… Закурить, пожалуйста. - Выдавливаю из себя жалобно. “Бычок” ведется, лезет в карман куртки за сигаретами, и я тоже руку в карман незаметно. Кастет сам, как родной, на кисть заползает.
Бью резво с левой снизу в глаза лоху пальцами. Тот даже моргнуть не успевает. Точно в “яблочки” попадаю. Его, как электромонтера воздушных линий, будто током в 400 вольт пиздануло. И под дых добавляю с правой в кастете. Хрюкает тварь, рот раскрывает, как рыба, и на колени валится. Дальше проще - пинаю. Хрипит. На спину падает.
- Ключи, или на “пять” добиваю. Раз, два...
Трясет башкой, мычит. Одной рукой глаза трет, а второй за ребра держится. И ещё раз по ним добавляю. Орет свин во весь голос.
- Тихо!
Замолкает. Прав Мастер, убить легко, а сломать - вот победа!
- Быстро ключи и бабки.
- Нет с собой... Мамой клянусь! На хате остались, здесь рядом в двух шагах, второй дом по Гончарке.
Шмонаю. Только газовый баллончик нахожу и изымаю:
- А хата чья, и кто на ней?
Налетчика трясёт. Пару ребер, полагаю, сломал. Протягиваю зажженную сигарету, как лекарство.
- Хату снимаем. С Новгородской приехали, иконы привезли, кинули нас, вот и рискнули сдуру... Времена такие… Ты ж понимаешь...
- Сколько вас всего?
- Трое.
Теперь правильнее всего позвонить Мастеру домой, дождаться его, а уж потом навалять остальным и забрать деньги с ключами. Но когда-нибудь Мастер найдет повод, чтобы упрекнуть, мол я ноль и без него ни хуя не могу. На хуй Лёшу!
- Лан, поднимайся, дурень. Дернешься, застрелю. - Демонстрирую рукоять пистолета. - Не ссы, в тюрьму не посажу.
А тот уже полностью сдался. Хоть на убой веди, как барана.
Возвращаемся. У шестой платформы замечаю двух дежурных ментов. Каждой смене плачу за лояльное отношение к частному предпринимательству. А если помощь оказывают, то им ещё премия. Прикормленные.
- Здорово, парни, дело есть!
- Какое?
- Да вот бесы залетные моего кассира обидели.
- Ага! - Зубоскалят, значит тоже в курсах, и Мастеру это тоже не понравится.
- Гляньте, один из них. - Со злостью даю поджопника “бычку”. - Ключи от автоматов забрали. Мы заяву писать не будем. Ключи через два дома на Гончарке, а там два его кента полупьяных. Прогуляйтесь со мной, парни. Похищенное верну, и вам за труды - пятихатку. А для дополнительного интереса прошмонайте тупоголовых, глядишь, не только у нас погостили.
Сержанты корыстно переглядываются и в легкую соглашаются...
Входим в зассанный парадняк, дальше по заплеванной грязной лестнице и на второй этаж. Тут мой “пленный” вдруг застывает столбом. Угрожаю:
- Накосорезишь, тебе пиздец.
- Вспомнил. У Артюхи ствол есть... - Со страху сявкает лох.
В затылок ропщут менты. Оборачиваюсь к ним, а они, как близнецы - кисломордны:
- Не, командир, на такое мы не подписывались. У нас только наручники и дубинки. Будем вызывать подкрепление.
Всё! Мне хана! Ох, что сейчас начнется! Дело возбудят, ключи и выручку, как вещдок изымут. А те ключи в одном экземпляре у нас. Игровые автоматы ведь с рук покупали. Мастер точно не простит этого. В лучшем случае вышвырнет из дел, а я на Него свою жизнь поставил, псом верным служу. Повезло мне дураку однажды, встретил Человека, другом ему стал и вот облажался. Понимаю, отступать некуда.
- Цыц, парни! План есть! Еще по пятихатке каждому, если прикроете. Один в хату пойду. А вы здесь на лестнице в полупролете останетесь.
Сержанты вновь переглядываются:
- Ну, давай, Рембо, коль не шутишь.
Хватаю пленного “бычка” за грудки, испепеляю красноречивым взглядом и толкаю к заветной двери. Он жмет кнопку звонка. Оттуда почти сразу:
- Кто?
- Я! Всё заебись!
Замок щёлкает. Рывком распахиваю дверь и бью прямым в рыло. Сношу черта, перепрыгиваю через его тело, бросаюсь на кухню. В ней на табурете в одних трусах “второй”. В говно пьяный. Даже бить его не хочу, кулаки опускаю. Отвращение у меня к пьяным. Слышу за спиной менты уже крутят “первого”.
- Молодцы парни! - Кричу им и к “бычку” обращаюсь. - У кого пушка?
Тот на стол указывает. Там среди недопитых бутылок, открытых консервов и прочего мусора смотрит на меня чернымдулом “Макаров”. Забираю. Проверяю. Всего один патрон, и он в стволе.
- Где ключи? Где бабки?
- В комнате на кровати. Мы немного, рублей сто пятьдесят потратили. Водяры да хавки купили. Хозяйке за хату за месяц отдали. П-прости.
Иду в комнату. Точно, вот и ремень с сумкой. Ключи и деньги на месте.
А сержанты свое дело знают, уже допросом одурачивают. Сейчас последнее у гопоты конфискуют.
- Спасибо, парни. Когда снова отправлюсь в разведку, позову вас.
Отстегиваю им. Довольные. Гогочут…
Возвращаюсь на вокзал. Андрюха, завидев меня, подобострастно выскакивает из будки. Сую ему ключи в руки.
- Круто, босс. А с выручкой как?
Чую, ссыт он за деньги. Это хорошо, ответственный значит.
- Ерунда. Не бери в голову, утром по смене сдашь, а счетчики в автоматах обнулите.

На календаре 20 августа 1991 года. Вечер. И вот сижу я на секретной съемной хате, о которой знает только Мастер, и мечтаю за книгой. Что за книга? Стивенсон. «Остров сокровищ». Кино по ней много раз видел. О чем мечтаю? Вот закроем с Мастером последний видеосалон и поставим туда тоже «одноруких» для другого порядка «навара». Сделаем из обветшалой культурной столицы наш «Лас-Вегас»! Короче, планов у нас громадьё. Аж дух захватывает! Всегда интуитивно чувствовал, когда у самого не хватает духа пробиться, за более сильного встань и защищай его спину. Только не предавай. И он пробьется, а ты выкарабкаешься. Вот такой у нас с Мастером тандем завязался. Пристроился я за ним, удержал выданное копье под инвентарным номером один и как будто устоял. А сошлись мы быстро, часами беседовали поначалу и удивлялись этому. В делах в нём «старшего» сразу признал. Гений он. С таким банк успешно брать можно, всё верно рассчитает. Ха! Правда потом и грохнуть может, чтобы все концы в воду…
А началось всё в 88-ом. В одной из бесед Мастер рассказал, что хорошие деньги раньше поднимали незаконные продавцы фотокарточек со схемами метро. Карточка рубль, средний доход в день от двухсот рублей. Ну, рублей двадцать ментам и прочим, а так спокойно и сверхвыгодно.
- Но сейчас, - добавил он, – это уже не тема.
Тем же вечером я поехал навестить подругу. Купил цветы, конфетки, винцо, всё как положено. А про «презики» - забыл! Мы в постели, на часах уже девять вечера. В такую пору гондоны «хуй где» купишь! Сильно разозлился на себя. А она – оп! Карточку вынула из кошелька, глянула в неё и просияла:
- Мне сегодня без «презика» можно!
- Ну- ка, дай глянуть, что у тебя там за хуета. – Недоверчиво промычал.
Еба-ать, календарь на месячные! В нем у кого какой цикл, и когда бабам, не предохраняясь, можно! Свердловская больница тиражом в двести штук издала. Нужная вещь! А если её растиражировать и в киоски СоюзПечати разбросать? По рублю за штуку сметать будут! Теперь все можно. Перестройка!
Утром идея вместе с карточкой, спизженной у подруги, была торжественно представлена Мастеру. Он брезгливо поморщился. Я обломался и пошел домой отсыпаться. Но через пару дней Мастер заглянул ко мне сам.
- Каждому человеку должно один раз в жизни повести. Тебе повезло - ты встретил меня. Беру в долю на тридцать процентов от всего. Согласен?
- Конечно! - воскликнул я, ушам своим не веря.
Мастер действовал оперативно. В течении короткого времени он обзавелся рекомендациями двух медицинских светил и получил одобрение от известной клиники к массовому тиражированию, замастырил печать какого-то левого кооператива и заключил договор с “Союз Печатью” о реализации в киосках уже отпечатанных нами “Памяток Женщине” с тиражом в двадцать тысяч экземпляров! Если все пойдет, как по маслу, следующий тираж будет уже миллион! Несомненно, чтобы шпилиться без презиков, такая “памятка” с красивым дизайном подарочной открытки просто необходима биксам в любой дыре бескрайнего СССР!



Наши расчеты оказались верными. Товар раскупили за неделю! Мастер полетел в Москву перетирать о всесоюзной реализации. Я же остался ждать выпуска второго тиража. И вот, слоняясь без дела по раскаленному июльским солнцем Невскому, замечаю, что невольно считаю проходящих мимо женщин: одна, две, три.., сорок четыре, сорок пять.., пятьдесят.., семьсот пятьдесят, семьсот пятьдесят одна.., одна тысяча сто девяносто две, две тысячи двести..! Если раньше засматривался на ножки и сиськи прекрасного пола, то теперь видел колыхающиеся и плывущие ко мне рубли, рубли и рубли! Сотни, тысячи! Ого! Я обеспечил себя и своего босса с одного удара! Вот это фарт! Вмиг уяснил, что самые гениальные идеи лежат на поверхности. Нужно больше информации и глядеть в оба! Подвалил к киоску “СоюзПечати”, чтобы сразу купить охапку свежих газет, в которых, наверняка, смогу сразу узреть новые идеи. Что это? Не поверил глазам - прямо над окошком продавца сияла золотом по глянцу “Памятка женщине”. Холодный пот ручьем пролился вдоль позвоночного хребта. Мама родная! Караул! Это не наш дизайн! Сунул внутрь окошка руку и сорвал памятку с витрины. Киоскерша, как резанная, заверещала. В ответ лишь цыкнул пострашнее. Развернул добытую открытку. Информация на развороте, как у нас один в один. Только ниже в реквизитах: издано по заказу “СоюзПечати” тиражом четыреста тысяч! Вот, бля, твари!..
Мастер вернулся из Москвы. Когда встретились, громко огласил:
- Все знаю. Ни хуя не сделать. Забей и не падай духом. Будет другая тема! Твоя доля, как договаривались. Но знай, “есть результат - есть человек, нет результата - нет человека!”
- Согласен. А что делать-то будем?
- Московский вокзал захватывать!..

И тут в прихожей чахоточно трещит электрический звонок.
«Бля! Принесла нелегкая! Не поминай Мастера к ночи, как говорится». Не выпуская книги из рук, иду к двери. Не глядя в глазок, открываю. Он входит. Привычно хлопаю по его протянутой вверх ладони и снова глазами в книгу. Не то что игнорирую друга, а набираюсь смелости. Мастер просто так не приходит.
- Собирайся быстро и волыну прихвати! - Мастер по-деловому немногословен.
Иду в комнату к столу. Между верхней крышкой и дополнительной доской за выдвижным ящиком проём. Там пушка. Патрон в патроннике, только курок взведи, жми и ба-бахай. Джинсы и свитер уже на мне. На ощупь достаю из проема пистолет и сую его сзади за широкий ремень. Мастер фыркает:
- Батюшки-светы! Арыстокра-ат! Книга плюс пистолет! - Это он оценил мизансцену, когда одна моя рука держала книгу, а вторая сжимала оружие за рукоять.
- А что случилось-то?
- Свобода в опасности!
- Во, бля... Менты?
Мастер отрицательно мотает головой. А лицо у него белое, как полотно. От этого не по себе становится. Моё сердце вдруг как запрыгает и как застучит, как трамвай по Биржевом мосту. Ведь говорила мне мама: “Учись, Серёжа!”
- Комитетчики?
- Танки в Москве! И на Ленинград уже колонна ползет! Бросай книгу. Радио слушать надо! Призыв ко всем, кто может держать оружие, собраться на Исаакиевской. Особенно к нам, к спортсменам. Давай, братка! Но пасаран! Поехали!
Кровь откатывается от “мотора” и в лицо. Заливаюсь пунцом: “Какая к черту демократия! Мне она не нужна. Ещё драться за неё и, что хуже, воевать со “своими”. Темы идут, лавэ течет, карманов курток и штанов не хватает, когда пачки рассовываешь после буднего дня. Моя свобода зиждется на бабле!” Встаю, как вкопанный. Мастер видит и уверенно поясняет:
- Если не пойдешь со мной, то тебе дураку, до гробовой доски придется вопить “кручу-верчу, запутать хочу” и получать пиздюлей от легавых. Демократия дает тебе шанс из Раба стать Гражданином. Это в твоих интересах сейчас её защитить и встать плечом к плечу со своим камрадом. Мне не нравилось, то что здесь было до меня, и меня заебало то, что здесь есть сейчас. Вот оно - пришло время. Сбылось! Всю жизнь мечтал стоять на баррикадах!
Стальной взгляд, пропитанный духом Че Гевары, не оставляет выбора. Я солдат, а он генерал. Отказ будет приравнен к предательству и рассмотрен по вопросам военного времени. Мастер прав.
- По-хуй, поехали! - Для верности сую в карман куртки и кастет.
Выходим из парадного. Садимся в машину Мастера.
- Н-нет! Свою здесь оставлю. Лучше “частника” поймаем.
Мастер глушит мотор.
Моросит дождь. Все мимо мчатся. Неожиданно тормозит грузовой “зилок”:
- Куда вам, пацаны?
- На Исаакиевскую.
Карабкаемся в кабину. По дороге Мастер подробно объясняет молодому и ушастому “водиле” важность происходящего в стране, а под конец предлагает присоединиться к нам, добавив, что его грузовик в сто пятьдесят лошадиных сил может быть очень полезно использован в революции.
- Сам не пойду. Но грузовик могу вам оставить. За “тыщу”. - Водила палит сгоряча.
- Какой-то ты неокончательно сознательный, гражданин! - Подмигивает мне Мастер. - Пятьсот!
- Согласен. В 7.30 утра вернете под окна. Вот адрес. Как подгоните, посигнальте подольше. Учтите, в 7.35. не будет “Зилка”, заявляю в угон.
Мастер “отстегивает” и уже сам за баранкой, а парень выскакивает перед светофором на “желтом”.
Спрашиваю:
- Скажи мне, на хуя нам этот дырявый таз с болтами?
- А! Без насилия экспроприировали! - Смеется и отмахивается довольный. - Будешь танк на нём таранить, когда прикажу!
Подъезжаем. Исаакиевский Собор в строительных лесах. Мрачно, угрюмо и сыро. Площадь заполнена народом, но его всё таки не так уж много, как я себе представлял. Думаю: около полутора тысяч. Разношерстные все какие-то, отдельными группами стоят, как заговорщики, шепчутся между собой. “Тапку в пол”, и мы с ревом тормозим перед западным фасадом. Слышим разные призывы в микрофон. Пока все не по делу. Курим. Полагаемся на организаторов. И вот, наконец: “Срочно просим спортсменов собраться у постамента”. Это нам, и ухмыляемся. Подходим. Но по ходу никто не знает зачем и что дальше. Лажа какая-то. А вот справа от нас явно диссида бывшая. Волнение у них на лицах, нервничают, переживают, транзисторные приемники с метровыми антеннами слушают. Проносится слух, что в Москве первые жертвы, давят гады танками народ, и к Ленинграду техника на подходе. Всего-то в двух часах! Площадь взрывается эмоциями, происходит слияние толпы в одну команду. Отсюда и отовсюду бравые крики:
- Оружие! Пора выдавать оружие!
- Не будем больше терпеть тиранов!
- Свобода или смерть!!!
Внимательно осматриваюсь. Менты в стороне и не шевелятся, наблюдают. Такой значит у них приказ. Вот пидарасы! Мастер разгоряченно тянет вперед. Протискиваемся в первые ряды. Видим: из Мариинки выходят депутаты Ленсовета. Ух ты! А впереди всех - наш друг Виталик! Было дело: недавно подарил ему газовый баллон, а он на каком-то заседании из него в рожи оппонентам захуярил. Мастер на меня “полкана” спустил. Дескать, это я виноват. Ведь он такой нервный, этот Виталик, и не надо ему никакого оружия в руки давать. Вот он нас замечает и радостно машет нам. Ха-ха! И нас пропускают к нему. У Мастера громадный авторитет. Это он написал Виталику предвыборную программу, с которой тот и победил. Мастер также Савицкого от тюрьмы спас. Да и с Граниным общество “Человек” организовывал. Не меньше двух десятков “бикс” от изнасилования в подворотнях спас. В “кучу малу” прыгал, правду кулаками доказывал. Вот такой у меня друг и босс. Я, по сравнению с ним, за всю жизнь лишь одну бабушку на переходе под руку перевел. Был тогда в шестом классе. Скажу честно, она даже свою торбу мне не доверила, сама кое-как её за собой волочила.
- Спасибо, что пришли! - Виталя в запале трясет нам руки. - Знакомьтесь, это моя невеста, корреспондентка “Свободы”.
Мне улыбается стрёмная бабеха и пытается щелкнуть на “Кэнон”. Едва успеваю отвернуться. Не люблю, братцы, фоткаться аж с двенадцати лет, когда в милиции на учёт ставили. Фотографировали, а я рожу скорчил, как Юхан учил, чтоб неузнаваемым остаться, ну, и сразу получил по башке пухлым томом Джека Лондона в твердой обложке. Менты, мать их, приключений читатели!
- Если что, мы здесь. Не волнуйтесь. Поможем. - Мастер улыбается приятелю и целует руку его невесте.
Мастер снова тянет в гущу событий. Доносятся призывы возводить баррикады.
- Мы сейчас нужней там! - Добавляет он.
Народ вокруг бурлит и клокочет. Шутка ли? Свобода в опасности!
Толпа дышит общим порывом отстоять и готова умереть здесь на площади.
- Баррикады, баррикады! – Хором все орут.
Смутно вспоминаю, как они выглядят эти баррикады. Конечно, из фильмов увиденных и по картинкам из учебника истории вспоминаю. Но из чего, блядь, мы их будем строить? Кругом камень и асфальт. Ведь булыжники голыми руками не наковыряешь. Мастер выбирает самый большой и сложный участок для строительства заграждения от Астории до Иссакия. Падают со звоном на асфальт переворачиваемые телефонные будки, с корнем вырываются немногочисленные скамейки. Милиция с места не сходит, словно дает карт-бланш. Гляжу с опаской в ночные небеса, потом на кресты Иссакия, на все эти античные статуи на его портиках, на всякие там горгульи и на серафимов. Чужие мы им. И вряд ли мы им нравимся. И я обнаруживаю у себя желание варвара, посрубать им головы. Ниже портиков все стороны собора закрыты высоченными строительными лесами. Решение приходит сразу. Говорю Мастеру:
- Я в “Зилок”. Щас на нем все эти леса буду таранить. Отведи народ в сторону от греха
Как ебнутся, командуй, чтоб разбирали. На пару тройку баррикад хватит.
- Ага! А ты говорил, зачем нам этот “таз с болтами”! Смотри у меня, колонны не завали!
Защитники с восторгом воспринимают мой маневр на “Зилке” и кричат:
- Давай! Давай!
Сбиваю первые опоры. Что-то с грохотом падает на крышу кабины. Вроде цел. Газую. Дальше больше. Смотрю в зеркало, позади столб пыли. Делаю еще один заход с другой стороны собора.
“Господи, помилуй. Господи, прости.” - Складываю на баранке в молитве ладони, и тут дверь в кабину вдруг распахивается, десятки рук тянут меня к себе, отрывают от сиденья, поднимают и уже по воздуху несут в ревущую “ Ура!” толпу. Мысли лишь, как спасти пистолет, чтобы он не выскользнул из-под ремня. Слава богу, Мастер приходит на выручку. Я вновь ногами на бренной земле.
- Эх, ты, просрал славу! А погибнув, мог бы стать первой жертвой революции. Похоронили бы тебя на Марсовом поле, и уже другие пионеры в каких-нибудь синих галстуках отдавали бы тебе честь.
Честно, не понимаю, прикалывается Мастер или говорит серьезно.
- Я домой! - Бурчу.
- Еще не время, Камрад! Вперед на баррикады!
К четырем утра баррикады высятся над мостовой. По изрядно поредевшим восставшим катится весть о том, что танки нас испугались и развернулись к своим частям.
- Победа! - Мастер со всеми сияет от счастья.
Уф!
Мастер все еще в эйфории от нежданно подаренной “свободы” трясет меня за грудки. Его несёт. Он уверен, что теперь грядет большой дележ страны, и в итоге он откусит, как минимум, “графство”. Такие, как он, будут править здесь и сейчас, и от таких, как он, будут зависеть новое рамочное просвещение и уровень капиталистического гуманизма. Бла-бла-бла-бла! Хуй знает, но для меня эти термины звучат паршиво. Мне до пизды! Мастер считает меня недалеким и говорит, что никогда не дорасту до взрослых игр.
- Может отметим? Депутаты в Мариинке уже столы сдвигают. Приглашают. Водяра, шампусик, закуски, журналистки.- Не перестает быть счастливым Мастер и подмигивает. – Как-никак победа досталась нам не слабой ценой, ведь так, брат?
- Не... - Мотаю головой. - Домой поеду. Тем паче “Зилок” вернуть правильному пацану обещали под окна к 7.30.
- Молодец! А я уже забыл про этот “таз с болтами”. - Ржёт. - Поезжай. На работу можешь сегодня забить. Отдыхай. Сам подменю тебя на вокзале.
Сажусь в “Зилок”, что есть сил хлопаю дверью, чтоб с первого раза закрылась. Бля! , Не узнаю приборную доску. Что с ней? Передо мной огнями сияет. Светящихся разноцветно значков не меньше полсотни. Голос женский завораживает из ниоткуда:
- Доброе утро. Я Алиса. Куда едем?
- Ни хуя-се!
- Ваше счастье, что я не злопамятна.
- Блядь! - Не верю ушам, но догадываюсь, что источник голоса идет из динамиков, пытаюсь найти, где они спрятаны.
- Давайте договоримся, что Вы не используете такую лексику, а я… Ещё не придумала. Но тоже как-нибудь себя ограничу.
В этот раз помалкиваю, она через паузу добавляет:
- Повторяю вопрос. Куда едем?
Пытаюсь вспомнить адрес. Как будто память заклинило.
- Маршрут построен. Пожалуйста, пристегнитесь.
Молча охуеваю - нахожу ремни в грузовике! И пристегиваюсь. Ручная коробка, как в “бэхе”, ездил по Германии, помню. Мягко педаль ногой трогаю. Трогаемся.
Летнее утро в Петербурге. Воздух влажный и чистый, видимо от недавних проехавших поливалок. А дорога без выбоин. Асфальт, как-будто вчера, суки нарочно положили, ровный, и машина идет уверенно без сотрясений. Подозрительно вычищенные поребрики, мощеный плиткой тротуар и как-будто отмытые или свежеокрашенные дома. Чёрт! Даже любуюсь домами. Мастер прав, вот что значит революция! Глазам своим не верю! Солнце впереди сияет, а в зеркале заднего вида еще луна почти полная. От Петербурга до Луны 48 тысяч километров, а от Владивостока - 50 тысяч. Мы ближе к Луне. Науки и история человечества не такие, как нам их в школах рассказывают. Откуда я это знаю? Вот я долбаёб! Где я? Педаль тормоза пружинит и со всей силой бьёт в ногу. Куда уж там! Машина времени лишь набирает обороты…
От перегрузок мотор в груди моей кровью исходит и в той кровище стучит, от боли корчится, захлебывается, пузырями алыми булькает. Вижу лица, лица, лица. Всматриваюсь в них. Ищу Мастера. Где ты? Помоги, Христа ради! И не нахожу среди живых. Мутится сознание...
Двигатель сам собой замолкает, а из динамиков вновь слышу женский голос:
- Маршрут окончен.
Не знаю, что делать дальше. Оставить грузовик с ключами в замке зажигания и сразу съебаться? Нет, посигналю. Нажимаю на клаксон подольше. А парня всё нет.
- Алиса. - Тихо зову. - Алиса.
- Да.
- Подскажи, пожалуйста, какой сегодня день?
- Двадцать первого августа 2019 года.
Ого! Не скажу, что не ожидал подобного ответа, но все же.
- Алиса, дай совет!
- Сейчас поищу в Гугле. – И после короткой паузы. – «Не грусти. Рано или поздно всё станет понятно, всё станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что всё будет правильно.» Конец цитаты. Так куда едем?
- Вперёд. А хули?Теперь только вперёд!

---------------------

По ссылке "прослушать" новеллу можно скачать, или услышать в аудио формате.
Текст читает Станислав Концевич
Прослушать

Отзыв:

 B  I  U  ><  ->  ol  ul  li  url  img 
инструкция по пользованию тегами
Вы не зашли в систему или время Вашей авторизации истекло.
Необходимо ввести ваши логин и пароль.
Пользователь: Пароль:
 
Современная литература - стихи