-1-
Столица
Т. С.
Гудели горячие рельсы и пахла горячая ржа. Склонились два тихих корейца над горькою у гаража.
А небо сгорело, похоже, и стало золою-зола. Пойдём-ка со мною, прохожий, пойдём-ка ко мне, Узала.
Мы сядем в квартирке на первом, усядемся мы на полу, и чтоб успокоились нервы, я спеть попрошу Узалу.
Не в славные горы Тайгета, не в эллинов тёмные сны, со мною уйдёшь по тайге ты, по сладкой водице весны.
И духи обступят толпою ушедших в зелёную мглу за нежностью странной такою, как в чащу ныряющий луч.
Промокнем насквозь - до озноба, вода заворчит в сапоге. Но есть несовместное - злоба и мой проводник удэге. ..... Над серой столицей эстонцев чего ожидаю, Дерсу? Что вспыхнет нанайское солнце в дремучем прекрасном лесу.
Что мой проводник смуглолицый откроет мне правду чудес, что это не город - столица, а дикий торжественный лес,
где шепчутся древние боги, а я поминаю Христа, и счастье в объятьях тревоги роняет потоки с куста.
-2-
Вестерн
Так моя сестра их рисовала, вороных, саврасых и гнедых, ручками из школьного пенала, кисточкою в пальцах молодых.
Где они, стесавшие подковы на дорогах юности моей? Живы? Искалечены? Здоровы? Что со мной? Наверно, им видней.
Помню только сестринский подарок. Я на нём домчался до широт, где пейзаж пустынный слишком жарок и жуют прохожие пейот.
Он косил таким усталым глазом, так ронял он пену и хрипел, что пришлось его прикончить разом, потому что друг мой ослабел.
Много лет прошло. Прошёл я через тысячу пустынь. Но на меня всюду смотрит верным взглядом череп моего уставшего коня.
-3-
Белый ангел Милешево
Неба синяя извёстка, ветра синего покров. Приглашал святой мой тёзка отовсюду мастеров.
И пришли тогда горами - шли под солнцем и дождём - те, кто звался мастерами, и пришли они с вождём.
Был он мощный и кудрявый, очи были синевой. Век ужасный и кровавый богомаз прикрыл собой
от презрительного взгляда, жало выдернул злоб`е. Оттого и духам ада до сих пор не по себе.
Знают духи - в храме белом белый ангел, белый свет. И крыло его вскипело, потому что смерти нет.
Не огонь, не пламень боя, не сверкнувшая гроза, небо сине-голубое - эти нежные глаза.
Пусть крылат он, словно птица, тайну он откроет нам - белых ангелов глазницы мастер дал своим глазам.
-4-
Византийство
Небеса огнём царапали воспалённые глаза. Повстречал тебя в Сарапуле - ты же двадцать лет назад был убит в моём посёлочке, и упал ты на бегу, а вокруг стояли ёлочки, словно девочки в снегу. Не спасли тебя занятия карате и крепкий пресс.
На груди твоей распятие, ты взаправдашне воскрес. На ладонь слетают сизые, крошки хлебные клюют. В небе с праздничными ризами византийское поют.
Небо красное, прекрасное, с позолотой по краям. Византийство ненапрасное - это родина твоя,
где ты встал, где инкрустация - золотая вечность дней, где соборная нотация мозаичных голубей.
-5-
Ветер с юга
Н. П.
Прости, Господь, что умер я так мало! С. В.
Не в белый день, а белой-белой ночью услышу стадо и траву сухую, моей любимой сердце-колокольчик и тишину, которую, воркуя,
приносит в дом печальный ветер с юга, приносит хлебом с каменною коркой, и тёплая сиреневая вьюга на эту корку опадает горкой.
Потом глаза прикрою и приснится, как по горам пастух уводит стадо, как потечёт ручьём и опреснится багровая прохлада винограда.
Твоё лицо - индейская картинка в витрине черноморского киоска, где бывший касик черноту ботинка доводит до космического лоска.
И в уличном гудении и шуме пускай картинка андская услышит - Прости меня, я слишком мало умер! - проснётся и заплачет и задышит.
|