Птица прежней уже не станет,
не смотри, что стреляный воробей,
так вот вспомнишь, летали стайкой,
а проснёшься с утра – ничьей.

Город студит глаза и руки
ветром резким из подворотни,
от прохожего пахнет луком
и похмельем за прошлогодним.

Пропуск в прошлое, маска, зонт,
здесь дожди, как всегда, внезапны,
скрипнет чёртово колесо,
грусть привяжется тихой сапой,

И сопит, словно рыжий пёс,
пёс и кошка – комплект бродяжек,
в этом склепе не видно звёзд
средь бетонных многоэтажек.

Это памяти лабиринт
повернул не туда, не в лето,
одноглазые фонари
прозевали трамвай рассвета.

Ранний холод протёр витрины
конденсатом по дежавю,
новогодние мандарины
и бутылка с шампанским – брют.

А на деле весна, прохожий,
и черёмухой замело.
Просто прошлое в нас без кожи,
с сердцем раненым о стекло.